Дипмиссия
Шрифт:
Выбравшись на палубу далеко не в самом лучшем настроении, я увидел бодрого и весёлого adottato, торопливо идущего ко мне с дымящейся кружкой в руке.
Да неужели?
— Хорошо, что ты проснулся, падре, кофе уже начал остывать, — сообщил он.
— Ты ж моя зая! Спаситель! — умилился я на русском, уже традиционно чмокнув заботливого сынулю в темя.
— Не парься! Всё ништяк, батёк! — откликнулся тот с отличным пермским акцентом в голосе.
— Чего-о? — натурально обалдел я, плюхнувшись на скамью возле входа в кают-компанию. — Это где
— Катрин научила на уроке, — гордо ответил парень. — Так говорят её студенты в колледже, это русский молодёжный арго. Я в тренде, батёк!
— Ну да… Разве Екатерина Матвеевна научит плохому… Кстати, где она сейчас?
Дино качнул головой в сторону рубки.
— Играет в шахматы с капитаном, у нас турнир на троих.
— И как успехи?
— Два проигрыша… Мадам хорошо играет. Сейчас она обыграет мистера Скуфоса, и un noto mafioso выбросит нас за борт на корм крокодилам.
— Считаешь, что нужно спасать ситуацию?
— Она справится. Падре, я давно хотел тебя просить, а мы оформим моё усыновление законно? — неожиданно переменил он тему. — Катрин ведь может сама выписать нужные документы? Слышал, что посольства или консульства имеют право записать имя новорожденного и развести супругов, у них даже особая печать есть!
Какой же я остолоп…
Всё шуточки шутите, Максим Валентинович? Ну конечно же, мальчишке хочется, чтобы всё было по-настоящему, по-взрослому, законно, на бумаге с гербовыми печатями! Так, а есть у Селезнёвой такая печать? Да плевать, закажу при первой же возможности!
— Пошли выяснять прямо сейчас! — скомандовал я, резко вставая. — Попутно спасём Катрин от внезапного и необъяснимого падения за борт.
Фу-у… Она проиграла. Либо это тоже была дипломатия.
Скуфос сидел с довольным видом возле пульта управления судном и что-то напевал себе под нос, глядя, как она собирает фигуры и убирает доску на полку.
Выслушав наши с Дино торопливые и несколько сумбурные наезды, Екатерина Матвеевна, ещё не вполне опомнившаяся после Великого Разгрома на Ганге, сначала оторопела от напора, потом задумалась.
— Ты не ошибся, Бернадино. Сотрудники дипломатической миссии действительно имеют право регистрировать любые акты гражданского состояния подданных своей страны. Но юридически это возможно делать только на территории государства, которое они представляют. То есть, на суверенной территории посольства… Получается, что если мы хотим сделать всё законно, чтобы никто потом не смог нас упрекнуть или в чём-то усомниться, придётся подождать, пока мы не попадём на такую территорию… Дино, ну же, не расстраивайся! Мы ведь едем в Стамбул, там что-нибудь придумаем!
Но молодость не умеет ждать и не хочет обманываться.
На бедного Дино было страшно смотреть. Я тоже растерялся, хотя всё, что только что сообщила Екатерина, выглядело совершенно логичным.
— Стоп, господа! — неожиданно рыкнул Панайотис, —
— В соответствии со всеми нормами и законами по морскому праву, капитан корабля во время долгого плаванья имеет единоличную власть, ответственность и отчасти юридическую автономию. То, что не может сейчас сделать Кэт, могу сделать я! И всё будет законно в любой точке мира, уверяю вас. Я даже роды могу принять и дать имя новорожденному, выписав соответствующий документ. Капитанам не просто разрешается, от них фактически требуется регистрация подобных важных событий на судне в официальном документе, которым является мой судовой журнал.
Он хлопнул ладонью по увесистому талмуду, а затем приподнял его.
— Да, читал о таких случаях, — вспомнил я.
— Капитан может всё, даже зарегистрировать брак между Максом и Кэт! — похвастался Панайотис. — Никому не надо?
Мы с Дино вопросительно посмотрели на притихшую Екатерину.
— Что вы на меня так смотрите, какой ещё брак? А-а… Тьфу ты! Всё так и есть, капитан действительно обладает таким правом, — торопливо подтвердила она. — Позже на этом основании будет выдан документ государственной регистрации.
— Отлично! Катрин, вы знаете, как оформляется справка?
— У меня есть бланки! — пожала плечиками русалка.
— Всё складывается как нельзя лучше! — вскричал Панайотис, тут же начав отдавать распоряжения направо и налево:
— Мы направляемся в кают-компанию! Там будет удобней. Дино, приведи в рубку любого из матросов. Катрин, срочно несите туда два бланка на случай, если один испортим. Вы, Макс, достаньте из сундука в коридоре бутылку шампанского, а я возьму печать. Так, где она… Будь я проклят: где моя печать!? А, вот она!
Всё происходило очень бурно.
Слов было сказано много, но главными были такие:
— Согласен ли ты, Бернадино Риччи, отныне носить фамилию приёмного отца твоего Горнаго?! — апокалиптическим голосом вопросил капитан.
— Согласен! — с жутким волнением выдохнул мой сын.
Минут через сорок процедура была закончена и оформлена, причём один заполненный бланк Скуфос взял себе «для отчётности».
На палубу все вышли с чувством хорошо выполненного дела большой социальной значимости.
— Дино Горнаго… Звучит! — одобрительно кивнул головой капитан. — Если вы, мой юный друг, когда-нибудь решите стать достойным мафиозо, то такое сочетание вам очень пригодится, попомните мои слова… Как пригодится и подпись уважаемого Скуфоса Панайотиса в документе!
Нет, всё-таки это бандитское судно, хоть ты тресни, бандитское.
Плаванье продолжалось спокойно. Панайотис к всеобщей радости сообщил, что скоро надоевшие барханы Великой пустыни останутся за кормой, а пресловутая Бешеная деревня, по его расчетам, покажется впереди примерно через пару часов хода. А пока можно было и поболтать.