Дипмиссия
Шрифт:
— Макс, за шахматами мадам Seleznyova рассказывала мне о Замке Россия, боже, как же это далеко… И о Русском Союзе. Признаюсь, во многое даже сложно поверить! Однако разговор больше касался общих сторон жизни… Мне же интересно было бы узнать об успехах в производстве, в промышленности. Это правда, что у вас работает настоящий механический завод?
Вопрос озадачил.
Как-то непросто было в самый разгар авантюрной экспедиции по неведомым землям переключиться на производственную тему с графиками ТО и ТР, заявочной компанией, развитием движения рационализаторов и изобретателей, защитой планов и последующей корректировкой
Бывший сменный мастер Горнаго перевёл дух.
— А надо ли?
Кира хотела что-то сказать, но в последнюю секунду удержалась
— Даже и не знаю, с чего начать… Как-то неожиданно, Скуфос! Ну… Цеха работают, завод развивается, идёт укрупнение, строительство новых переделов. В прошлом году завершена вторая модернизация нашего первого прокатного стана, в народе его называют «демидовским». Смонтирован блюминг…
Селезнёва сухо кашлянула.
— Это такой прокатный стан для обжатия поступающих из литейного цеха блюмов и слябов, тяжёлых слитков, в плоские заготовки. Постоянно расширяется сортамент проката, недавно бригадой Коркина был освоен выпуск листового железа, — занудил я. — С профнастилом пока что есть организационные сложности, нужна дополнительная территория, кого-то придётся отселять…
— Подождите, Макс! — капитан вскочил со стула. — Вы хотите сказать, что можете возводить металлоконструкции из собственного материала?
— Уже можем. Для этого построен цех металлоконструкций, — повёл я плечами.
— А сырьё?
— Я и говорю, получаем с литейного цеха. Начинали с примитивных тигелей, потом построили доменную печь… Производство отливок и проката существенно разгружает канал поставки, на плите оказывается всё меньше массивных деталей. тут целая программа замещения работает… Литьё пока что несложное, в обычные опоки, но ребята в литейном осваивают точное литьё под давлением и по выплавляемым моделям… Конечно, нынешнее производство достаточно простое, может, даже примитивное, по технологиям начала прошлого века… Как правило, всё упирается в энергетику. К печам взвешенной плавки, как и к печам Ванюкова, мы придём не скоро… О газоснабжении только мечтаем, хотя планы имеются.
— Чёрт побери, я, словно читаю фантастическую книгу! И уже не спрашиваю, где и как вы добываете железную руду, на чем её транспортируете… — потрясённо произнёс капитан ровно идущей по центру реки «Керкиры».
— Не только железную, геологи работают! Технику помаленьку делаем сами, не без ошибок. Если раньше автомастерские собирали только багги, то теперь освоили выпуск собственных лёгких грузовиков. Ну как, совсем лёгких… полторы тонны грузоподъёмностью, по старым советским чертежам.
— Я уже говорил, что мне сложно во всё это поверить? — на всякий случай спросил Скуфос.
— У нас тоже многие не верили. Шутили: «Зачем у нас в деревне слябинг надысь поставлен на гумне, когда ишшо ржавеет блюминг, в коровьем по уши… дерьме», — последнюю часть я всё равно не смог бы перевести и машинально произнёс по-русски.
— «Блюминг Слябинг», красиво! Как название фильма ужасов, — тихо заметил из угла Дино.
— Максим! Ты что такое говоришь? — возмутилась Екатерина Матвеевна и тут же пояснила для Панайотиса. — Это трудно переводимая игра слов, Скуфос, краски устной русской речи.
— Да-да, кажется, я понял… Максим, похоже, вы там работали?
— Я же инженер-механик.
— Колледж! Святитель Спиридон Тримифунтский, у этих русских есть свой политехнический колледж! — вскричал Скуфос.
— И работает уже не первый год, заметьте. Так, кто там у нас… Механики, электромеханики, электрики, сварщики, монтажники, наладчики оборудования… Может, в последнее время ещё добавили специальностей. Увы, я потерял картинку.
— Так вы дойдёте и до собственного Кембриджа и Массачусетса!
Я строго покачал перед носом пальцем и поморщился, прерывая ошарашенного гангстера.
— Вот если бы вы сами посмотрели, что такое Русский промышленный район… Сложно объяснять, не показав всю картину, Скуфос! Уверяю, такого нет ни в одном анклаве Платформы, а я много где бывал… Кстати, о «кембриджах». Мы предпочитаем проводить аналогии, например, с Университетом имени Баумана, который на Земле готовит инженеров для самых передовых и высокотехнологичных отраслей науки и техники, занимая лидирующее место в Ассоциации технических университетов России. Ну, а о РГУ, Российском Государственном Университете, вам гораздо лучше расскажет мадам Селезнёва, она, между прочим, там до последнего времени преподавала.
Бедный Панайотис что-то промычал и стукнул себя рукой по голове.
— Ты уверена, что всё это стоило рассказывать? — шёпотом спросил я.
Екатерина молча пожала плечами, наблюдая за капитаном.
А тот так же молча подошёл к прямоугольному шкафчику и нажал потайную кнопку. Дверца плавно опустилась. В прямоугольной подсвеченной нише открылся крошечный бар, наполненный дорогими крепкими напитками и разнообразными бокалами.
Сложно было определить, какие эмоции одолевают его. Скуфос постоял несколько секунд, подумал и вытащил оттуда покрытую инеем бутылку односолодового шотландского виски. Затем ткнул пальцем куда-то в глубину бара, и тут же послышался волшебный звон высыпающихся в стекло кусочков льда.
— Моя греческая кровь слишком горяча, чтобы я мог остудить её без проверенного седативного средства, оказывающего успокаивающее действие на мою нервную систему…
Он жестом предложил присоединиться к лечению народным способом, на что Селезнева энергично замотала головой, показывая плохой пример подчинённому, а вот я благосклонно кивнул.
И немедленно получил в руки бутылку и шот — широкий низкий стакан с толстым дном. Это дело! Ну вас к лешему, Екатерина Матвеевна! У меня тоже нервы ни к чёрту с этим вашим вечно кислым шампанским…
Вскоре Селезнёва начала разгоняться в своём рассказе, поведав несколько успокоившемуся Панайотису о том, какие кафедры и специальности существуют на технологическом факультете, а какие на гуманитарном.
Капитан уже не удивился наличию в программе РГУ геологии, чёрной и цветной металлургии, растрогался из-за машиностроения и кораблестроения, одобрительным кивком отметил энергетику и электроснабжение, поднял брови, услышав о фундаментальной и прикладной химии. Вполуха воспринял агрономию и животноводство, и не поверил в то, что русских по непонятной причине до сих пор интересует компьютерная инженерия.