Директория «Мусорщик». Книга 1. Ра
Шрифт:
«Как это ни удивительно, но люди, искавшие новые места, несли с собой старое поведение. Они по-прежнему полагали, что мусорные вопросы за них решит кто-то другой, что жить нужно здесь и сейчас и заботиться о завтрашнем дне, но не далее. Все свои проблемы они посчитали проблемами именно больших городов, а свой уход оттуда – полным избавлением. Неудивительно, что такой подход не радовал бережно относившихся к своей земле жителей маленьких поселений, и те решили принять бой за свою землю и свои жизненные устои, но оказались в меньшинстве. Переселенцы буквально задавили их с помощью своих законов, денег и войск. Городской народ расползся по сельским территориям, а инфраструктурные
Эту историю я слушала уже с закрытыми глазами, и мне снились собаки, много-много собак. Они шли по улицам маленьких городков, вернее, текли как река, куда-то вдаль, в поисках своих домов. И повсюду, в каждом дворе, собаки гавкали, копали газоны, гонялись за машинами. Вытоптали всё вокруг, превратив зелёные поляны в степь до горизонта, как здесь, в резервации. И с ними был мой Джеки, и я пыталась его остановить, поймать, но никак не могла догнать. А если догоняла, то никак не могла схватить, только чувствовала, как ужасно он вонял псиной вперемешку с гарью…
Проснулась под утро голодная, беспомощная, в неудобной позе и с ощущением жуткой дурноты. Оказывается, ночью я умудрилась стянуть с себя аромамаску. Действительно, пахло псиной и гарью, да так сильно, что даже аромазащита не помогала. На половину окна, словно вода в аквариуме, был налит то ли туман, то ли дым, и ничего не было видно: ни домов, ни машин, ни дорог. Фонари утонули в этой пелене и превратились в мутные, слабо мерцающие пятна. А может быть, тут все умерли от этой гадости? Выброс какой-нибудь и всё, больше в резервации «Мусорщик» никого не осталось? Одна я выжила, потому что… Непонятно, почему. Сердце моё заколотилось, как бешеное, сначала в груди, потом ближе к горлу, сдавив внутренности почти до рвоты.
Потом сделала звонок по 003. Мне сначала разъяснили про зловонный смог и другие виды местных погодных явлений, затем порекомендовали изучить географию региона. Словно из ниоткуда появилась знакомая врач и снова вколола снотворное.
Глава 6
Сначала сквозь сон, а потом и наяву, я услышала голоса людей. В коридоре кто-то смеялся и обсуждал возможную стоимость наших дотационных завтраков с отвратительными заменителями мяса, и это точно был не Антуан. Там были настоящие живые люди! Взглянула на часы и, к ужасу своему, поняла, что до конца завтрака осталось всего двадцать пять минут. Теперь у меня был выбор: или завтракать без душа, или принять душ, но голодать до обеда.
После пропущенного ужина и ночных медицинских приключений есть хотелось неимоверно. Наверное, так всегда чувствуют себя при токсикозе: противно до того, что хочется эту противность заесть, и ради этого ты готова тащить в рот всё, что угодно. Значит, душ подождёт!
Быстро причесалась, соорудила нечто наподобие причёски при помощи резинки-пружинки, мысленно вознося хвалу её изобретателю.
В коридоре снова никого не было. Захотелось найти тех говорливых живых людей, которые смеялись утром, и я пошла бродить по коридору «навострив уши». Тихо. Снова дошла до тренажёрного зала, заглянула – там тоже пустота, но за окном шли люди. Стоп, на четвёртом этаже за окном ходили люди? Для верности несколько раз тряхнула головой: вдруг это от уколов люди у меня в воображении? Подошла к боковому окну и за тренажёрами обнаружила дверь, которая вела на открытый переход между этим и соседним зданием экослужбы. «Наверняка мне туда нельзя», – подумала я, отважно нажимая на ручку двери выходного шлюза. Она легко подалась, и я оказалась в гермокамере; прошло несколько секунд, а потом автоматически открылась вторая дверь. В лицо сразу ударила вонючая жара, и я очутилась на улице, высоко над землёй.
Переход, словно открытый пешеходный мост, соединял корпуса на уровне четвёртого этажа, хотя для перехода он был, пожалуй, слишком широк – метров десять шириной. Скорее всего, площадка предназначалась как раз для прогулок находящихся на карантине. Высокий бетонный бортик был дополнен натянутыми вдоль него, как бельевыми верёвками в старинных фильмах, проводами. Рядом с ними находился ужасающий значок: «Осторожно! Электрический ток!» Неужели кому-то могло прийти в голову спрыгнуть с такой высоты на асфальт?
По периметру перехода громоздились огромные кадки и лотки, из которых торчали неприхотливые кусты и трава. Вероятно, архитекторы хотели добиться эффекта зелёных насаждений, но это у них плохо получилось: чахлые кустики и пожухлые ростки создавали ощущение пустынности и подчёркивали неухоженность этого места. От стены к стене катался робот-пылесос, вычищая каждую пылинку с обшарпанного покрытия, разогретого до такой степени, что над ним колыхалось марево, принуждая ступать осторожно из-за боязни обжечься.
По переходу прогуливались несколько мужчин. Они ушли далеко, остановились у горшка с большим кустом и закурили. Мне очень хотелось с ними познакомиться, но ведь навязываться нехорошо, надо было дождаться удобного случая. Да и мужики были какие-то не слишком пристойные: взрослые, в тренировочных штанах и домашних тапках, словно в больнице.
– Гуляете? – вдруг спросили сзади в самое ухо.
Я вздрогнула и отпрянула.
– Простите, не хотел вас напугать! Позвольте представиться, Евгений. Или вы здесь работаете? – спрашивал приятный высокий мужчина в джинсах и футболке в стиле арт и такого же стиля маске.
Он был подтянут, аккуратен, а голос с хрипотцой словно был лет на сто старше его самого.
– Нет, я здесь «отбываю», – зачем-то грубо отшутилась я. – Меня привезли несколько дней назад. Никого не видела с тех пор и даже не знала, что есть такой переход. Выбралась вот на живых людей посмотреть.
– Странно. Нам сразу всё показали и рассказали, – удивился он.
– Вы давно здесь? – спросила я, понимая, что он тоже отбывающий.
– Почти две недели. Может быть, они ждут, когда вас станет больше, и тогда проведут вам экскурсию по местным достопримечательностям? – размышлял он.