Дисциплина и Портянки
Шрифт:
— Браво. Какая… трогательная, воодушевляющая речь! Достойно скрижалей истории. Только вот… оно того не стоит.
Гира резко встаёт. Прикрывает Кали плечом, инстинктивно хватаясь за нож, прикреплённый к поясу.
— А?! Ты кто такой?! Как ты сюда попал?!
Тот смотрит спокойно, почти с сожалением.
— Не бойся, я не пришёл с мечом. У меня нет армии. Только слова.
Хотя… как показывает твой собственный пример — иногда слова опаснее любого оружия.
Он
И продолжает:
— Ты уже победил, Гира. Атлас пал.
Их символ разрушен.
Их элита скрывается.
Их народ восстаёт против них самих.
И ты хочешь… стереть остатки?
Ради чего?
Гира рычит, кулаки дрожат.
— Ради того, чтобы они НИКОГДА не вернулись!
Ради того, чтобы ни один ребёнок больше не рождался в цепях!
Они держали нас за рабов, за грязь! Мы терпели! Мы молчали! А теперь…
Мужчина не перебивает. Просто слушает. И когда тот замолкает — говорит тихо:
— Скажи мне, Гира… сколько фавнов погибнет в тундрах Атласа, когда ты двинешься вперёд?
Пауза.
— Сколько из них замёрзнет по пути к славе?
Сколько будет похоронено без имени?
Сколько из них вернётся инвалидами?
Гира молчит. Плечи напряжены.
Тот продолжает, без нажима:
— Сколько из них — твои друзья, твои соратники… твои ученики…
— Они умрут за правое дело! — выкрикивает Гира, срываясь. — Это будет достойная жертва!
Тот вздыхает, а затем говорит жестко. Холодно. Без улыбки.
— Да? А что насчёт твоей жены?
Тишина. Гира замирает. Медленно поворачивает голову.
— Что…?
Он смотрит на Кали. Та не отводит глаз. Медленно, очень медленно поднимается с места.
— Я… не хотела быть для тебя обузой. Ты был нужен всем. Ты был… их символом. А я…
Глаза Гиры расширяются.
— Нет… подожди… ты…
Она кивает.
Тихо.
И всё в нём — ломается.
Железо обугливается, броня трескается.
Он оборачивается к мужчине, весь в поту. Голос дрожит.
— Ты… ты знал?
Тот встаёт.
— Я знал, потому что я — наблюдаю. Потому что я — один из тех, кто видит, что у победы есть не только цена… но и точка невозврата.
Он смотрит прямо в глаза.
— Если ты дашь приказ… ты потеряешь не только врага.
Ты потеряешь — всё.
Свою душу.
Своё будущее.
Гира стоит. Он дрожит.
Позади — пылающий Мистраль.
Вдалеке — рушащийся мир.
Внутри его любви — ребёнок, про которого он не знал…
А в руках — война, которую он сам же и создал.
Он
Просто садится.
И впервые — не знает, что сказать.
Штаб. Уже почти рассвело.
Свет снаружи мягкий.
Далекие крики праздника почти стихли.
Гира Белладонна сидит, сгорбившись.
Рядом Кали — держит его за руку, молчит.
Перед ним — мужчина, спокойный, как скала.
Его слова — как удары молота в душу.
Он поднимает взгляд:
— Скажи всем, что победа достигнута.
Что Атлас разрушен.
Что вы добились справедливости.
И что теперь — время строить.
Гира молчит.
Губы дрожат. Лоб в поту.
Пальцы сжаты в кулаки.
Мужчина делает шаг ближе и говорит спокойно:
— Если ты это сделаешь — я помогу Менажери восстановиться.
Не просто отстроиться.
Я подниму её до такого уровня благополучия…
о котором ты даже и не смел мечтать.
Пауза.
Гира приподнимает голову. Глаза полны боли.
— С чего бы мне верить тебе? — хрипит он.
Тот не улыбается. Не машет бумагами. Не достаёт доказательств.
Мужчина просто говорит:
— У тебя есть только моё слово.
Но если ты примешь его…
твой народ запомнит тебя как величайшего лидера в истории фавнов.
И да…
Через несколько лет элита Атласа сама себя добьёт.
Ты это знаешь.
Они гниют уже сейчас.
Атласу осталось совсем немного.
Забудь о них.
Займитесь собой.
Гира медленно встаёт. Всё ещё напряжённый.
— И как… мы должны это сделать?
Как забыть столько боли?
Как отвлечься от того, что с нами сделали?
Мужчина делает последний шаг.
— Я помогу вам.
Я дам вам инструкции, ресурсы, технологии.
Под видом гуманитарной помощи — чтобы никто не заподозрил.
Специалисты, логисты, проектировщики, аграрии, инженеры.
Я дам старт.
А дальше — вы уж сами.
И вот тут — молчание.
Долгое, тяжёлое.
В голове Гиры — тысячи голосов.
Гнев. Гордость. Страдания, крики, цепи, упрёки, кровь.
И — один голос.
Тихий.
Будущий.
Голос ребёнка.
Он чувствует руку Кали.
Она дрожит. Но не от страха.
От надежды.
Он сжимает челюсть. Закрывает глаза.
И говорит.
— … Я согласен.
Зал штаба. Утро.