Дискорд однажды - Дискорд навсегда
Шрифт:
– ты прав: игры закончились. – Приподняв уголки губ в намеке на улыбку, двоящимся голосом произнесла «рыцарь порока». – Твое предательство позабавило меня и даже было полезно… но пришло время понести наказание.
– чт…
Резким взмахом крыльев, Фемида создала порыв ветра, без труда сбивший Уайт Муна словно удар тарана. Ее тело начало сиять багровыми всполохами, раны перестали кровоточить но не зажили, глаза же вспыхнули расплавленным золотом в котором ярко выделялись угольно черные вертикальные зрачки, похожие на трещины в бездну.
– неужели ты
Всю сущность гвардейца охватил страх, моментально превратившийся в животный ужас. Мысли из головы вымело, оставив тело на откуп инстинктам, но на этот раз вбитые в подсознание рефлексы, подвели своего владельца.
Издав крик, в котором смешались рык ярости и вопль отчаяния, белоснежный летун кинулся в атаку. Существо, в данный момент занимающее тело пегаски, радостно расхохоталось и устремилось на встречу своей жертве, что бы столкнувшись в воздухе, сбить на землю.
Сцепившись в рычащий и кусающийся клубок, они падали вниз, нанося сокрушительные удары копытами. Однако, если прежде жеребец превосходил противницу в грубой силе, теперь, из-за багрового сияния, ему не удавалось даже поцарапать коричневую шкурку. Лунный же свет, неожиданно быстро померк, оставляя слугу Луны, совершенно беззащитным.
Встреча с землей оставила след в виде неглубокой воронки, а пегасов разбросало в разные стороны.
Попытавшись подняться на ноги, гвардеец потерпел неудачу, так как множество переломов отдались болью едва ли не во всем теле. Фемида же не испытывала подобных неудобств, будучи защищенной от физических повреждений силой своего бога.
– к сожалению, я вынужден вас покинуть. – Бог пороков присел на задние ноги, что бы развести передними в стороны. – Но мне кажется, что вы и без меня, найдете множество тем для разговоров.
Багровое сияние угасло, а глаза кобылы вернулись к нормальному виду.
– что смотришь… продажная тварь. – Просипел жеребец, ненавидящим взглядом буравя стоящую перед ним пони. – Давай, убей меня и покончим с этим. Это ведь тебе приказал сделать твой хозяин?
Ответом ему было молчаливое покачивание головы.
– не смей смотреть на меня с жалостью! – Кровавый кашель вырвался из груди ночного пегаса, заставив его забиться в болезненных судорогах. – Если бы не помощь этого монстра, сейчас ты бы лежала на моем месте…
– скажи: ты действительно меня не узнаешь? – Тихим, почти плачущим голосом, спросила «рыцарь порока», в рубиновых глазах которой блеснула влага.
– с чего бы я должен узнавать тебя? – Альбинос попытался усмехнуться, но его морда лишь скривилась в болезненной гримасе.
– а мама много о тебе рассказывала… о том каким ты был самолюбивым, горделивым ублюдком, не считающимся ни с чьим мнением кроме своего. – Присев на землю, рядом с искалеченным телом, Фемида ласково провела правым передним копытцем по белой шкуре. – Даже не верится, что ты добровольно предал нашего хозяина, став служить принцессе Луне… даже не знаю, как к этому относиться, «папочка».
Последнее слово совпало с резким ударом по грудной клетке, все еще скрытой помятым
– аргх… тупая стерва… - Уайт Мун хотел сказать что-то еще, но тут до него дошел смысл услышанных слов.
Мутным взглядом жеребец по новому взглянул на кобылу, в рубиновых глазах которой читалась всепожирающая ненависть а в уголках губ застыла безумная улыбка. Белые грива и хвост, испачканные в земле и крови, спутались и представляли печальное зрелище, коричневая шерстка так же красовалась свежими ранами…
– узнал наконец? – Весело спросила летунья и не дожидаясь ответа, продолжила. – Скажи, каково осознавать, что все чего ты добивался целую жизнь, исчезнет в один день? Как ты себя чувствуешь, будучи раздавленным собственной брошенной дочерью… беременной от тебя же дочерью! Аха-ха… твой взгляд неподражаем: неужели у такого мерзавца и ничтожества, все еще сохранились какие-то моральные ценности?
– ты… но… почему? – Дыхание перехватывало то ли от шока, то ли от вспышек боли… то ли из-за крови затекшей в легкие.
– стоит ли объяснять? Все равно не поймешь. – Улыбка на мордочке Фемиды, стала шире и безумнее.
Наклонившись к голове отца, «рыцарь порока» нежно обхватила его ухо губами, а затем сильно сжала зубы, откусывая больше половины.
– шшш… почему? – Альбинос ощущал сметение, которое усугублялось абсолютной беспомощностью.
– ммм. – прожевав ухо, пегаска с видимым удовольствием его проглотила, после чего облизнула губы и смущенно улыбнулась. – Все ради того, что бы тебе было больнее… разве не понятно? Открою один маленький секрет: все твои «хитрые планы», были изначально просчитаны Дискордом, и даже твое предательство, сыграло лишь на пользу ему. Именно благодаря тебе, «папочка», принцесса Луна попала под контроль силы бога пороков. Но тот факт, что ты приносил пользу даже своим предательством, совершенно не означает, что тебя не следует наказать.
Поднявшись на ноги, кобыла устало вздохнула, и ранее яркие эмоции, буквально фонтанирующие от нее, померкли до вполне приемлемого уровня.
– не беспокойся: я сохраню жеребенка и воспитаю в любви и заботе… Дискорд обещал, что малыш родится без дефектов, не смотря на наше близкое родство. – Нахмурившись, пони прикусила краешек правого переднего копытца, старательно пытаясь что-то вспомнить. – Ах да, совсем забыла представиться… я – Фемида, дух мести, а по совместительству еще и карающий меч бога пороков. Хотела бы еще поболтать, но должна успеть к финалу разыгрываемой драмы.
– ты ненормальная. – Прошептал Уайт Мун, уже почти не ощущающий тела.
– знаю. – Мягкая улыбка заиграла на губах кобылки. – Приятной встречи с хозяином, мерзкий ублюдок.
Последний сильный удар, расколол череп мятежному духу гордыни, обрывая жизнь его тела и отправляя в когтистые лапы бога пороков.
***
– сестра! – Селестия ворвалась в тронный зал, остановившись в нескольких шагах от возвышения с тронами, на одном из которых гордо восседала иссине черная кобыла. – Это безумие нужно остановить!