Дискорд однажды - Дискорд навсегда
Шрифт:
– а я уже все подготовил. – Высвободившись из объятий, внутренне почувствовав некоторое облегчение, жеребец направился в дом. – Идем на кухню.
Меньше чем через минуту, оба «рыцаря порока», стояли перед длинным столом, на котором разместились три внушительные миски.
– ммм… и что это такое? – Кобылка поочередно ткнула в каждую посудину левым передним копытом.
– а ты как думаешь… ученица? – С ехидством в голосе осведомился староста.
Взгляд обладательницы фиолетовой шерстки, упал на длинные тонкие трубочки из странного сухого теста. Пожевав губами она предположила:
–
– почти угадала. – Дух чревоугодия хмыкнул. – Я назвал эти изделия из теста, «макароны». Сейчас мы вскипятим воду и будем их варить.
– а тонкие пластинки картофеля? – Перевела свое внимание на следующую посудину кобылка.
– их мы будем обжаривать в масле и с луком и перцем, до превращения в хрустящие пластинки. – Земной пони погладил широкую сковороду, совсем недавно заказанную у деревенского кузнеца. – Подумываю назвать получившийся результат… «чипсы».
– а это что? – Единорожка указала на последнюю миску, содержимое которой плохо поддавалось опознанию.
– а… там лежат все не использованные продукты, которые скоро должны испортиться. – Дух чревоугодия нашел взглядом широкий прямоугольный противень. – Замешаем тесто, запечем в печи, может что и получится.
– а назовем… «пицца»! – Фиолетовая пони, от охватившего ее энтузиазма, даже подпрыгнула на месте, начав размахивать хвостом словно радующийся щенок.
– а почему именно «пицца»? – Уже свыкнувшись с характером ученицы, земной пони практически не обратил внимания на ее поведение.
– а почему нет?
«действительно, почему бы и нет?».
Пожав плечами, староста принялся за работу, не забывая приглядывать за своей непоседливой и легкомысленной помощницей. Сегодня он собирался угостить своих гостей чем-то особенным…
***
Ночь медленно и неохотно отступала, сдавая свои позиции утру. Восточный край небосвода, озарился золотым сиянием солнечного диска, неспешно выплывающего из-за горизонта, что бы своими теплыми лучами обласкать землю.
Селестия, сверкая белизной шерстки, парила в небе над временным лагерем, в котором разместилось все наспех собранное правительство Эквестрии. Ее грива и хвост пылали протуберанцами золотого пламени, а вся фигура излучала просто невероятное количество силы, от которой перехватывало дух и у единорогов, и пегасов, и даже самых толстокожих земных пони.
Стоило принцессе спланировать с небес и мягко приземлиться на все четыре ноги, как вокруг начали мелькать многочисленные подданные, вроде бы случайно оказавшиеся в это время в этом месте. Однако белая аликорн не обманывалась, поминая что все эти зрители, встают так рано лишь ради зрелища того, как их правительница опускает луну и поднимает солнце.
«а вечером пони соберется еще больше… чувствую себя цирковой фокусницей».
Не смотря на безрадостное настроение, белоснежная кобыла, огненно-золотые грива и хвост которой развивались на неощутимом ветру, продолжала мягко улыбаться каждому встречному, кивая на приветствия. Сейчас она не имела права на слабость или проявление эмоций, через силу заставляя себя выглядеть уверенной, сильной и непоколебимой.
Никто не видел, (но некоторые все же догадывались), как «богиня солнца», после окончания похорон всех тех кто пал в минувшей битве, целую
«простишь ли ты меня? я бы не простила».
А тем временем между палатками и шатрами, уже начали сновать солдаты, аристократы, слуги и простые рабочие, прибывшие из ближайших к замку деревень. В воздухе начали разноситься запахи готовящейся еды, чьи-то разговоры и даже веселые песни. Эквестрия продолжала жить, перенеся очередной удар пошатнувший сами основы государства.
Кивнув двум стражникам в позолоченной броне, принцесса дня вошла в красно-золотой шатер. Пегас и единорог, вытянувшись по стойке «смирно», восхищенными взглядами проводили правительницу, скрывшуюся за тяжелыми занавесями.
Оказавшись в относительном одиночестве, белая кобыла позволила себе секундную слабость: улыбка сползла с мордочки, взгляд потяжелел, спина ссутулилась а широкие крылья обвисли. В эти короткие мгновения, ей казалось что она выглядит как минимум жалко, а-то и вовсе ничтожно. Но уже спустя удар сердца, аликорн взяла себя в копыта, ведь в любой момент, под полог мог заглянуть слуга или какой ни будь аристократ.
Пройдясь по шикарному ковру, расстеленному прямо на земле, предварительно выровненной заклинанием, «богиня солнца» устроилась за невысоким но достаточно длинным столом, на котором ровными стопками лежали бумаги и стояли письменные принадлежности. Взгляд сам собой скользнул в ту часть шатра, которая была отделена непрозрачной занавесью… но мысль о сне пришлось прогнать подальше.
Из-под стола, в золотом телекинетическом поле, вылетел деревянный тазик с яблоками. Дожидаться, пока повара приготовят завтрак, не было ни времени ни желания, а потому Селестия решила утолить голод легкой закуской.
«поведение недостойное принцессы…».
– ммм, хрум. – Откусив солидный кусок сочного красного плода, кобыла с удовольствием его прожевала и проглотила, в процессе подергивая ушами. – Что бы сказал мой дворецкий, если бы увидел меня сейчас?
Воспоминание о старом чопорном единороге, который казалось даже думает только согласно какому-то неведомому кодексу, хранящемуся лишь в его голове, заставило начавшее было улучшаться настроение, вновь рухнуть вниз. По словам тех же гвардейцев, сумевших вырваться из замка когда Луна начала свое восстание, этот пони до конца стоял за свои убеждения…
«нет, не Луна, а Найтмер. Моя сестра никогда не совершила бы подобного».
Съев еще несколько сладких плодов, при этом даже не почувствовав вкуса, правительница Эквестрии телекинезом убрала оставшиеся фрукты за ширму. Выпрямив спину, расправив плечи и вскинув голову, она устремила взгляд на вход, где чуткий слух уже улавливал приглушенные голоса подданных. Как всегда в дни после короткой но кровавой гражданской войны, советники предпочитали являться все вместе, словно бы опасались оставаться с «богиней солнца» один на один.