Диссидент
Шрифт:
Покидая порог учреждения, проходя несколько сотен метров, мы позволяли посмотреть друг на друга и зажимисто улыбнуться. Каждый из нас знал, что со следующим походом книг будет вынесено еще больше. Подозрения исключены на берегу, таких интеллигентов надо поискать! Опрятные, с подвешенным словцом, бедные студенты, с ангельски ранимыми личиками… В умах работников и мысли не вертелось, относительно наших волчьих взглядов на беззащитных «овечек». Брошенная пыль в глаза, рано или поздно прячется и теряется так же быстро, посредством непрерывно частого моргания, такого же частого, как и наши посещения. Кошелек Макара был набит пропусками, карточками, бумагами, ненужными квитанциями, в прочем, как и мой. Они давали право, где-то на вход, а где-то просто на возможность оформления, «официального»
Схемы краж менялись в зависимости от ситуации, численности людей, местоположения полок и искомой бумажной жертвы. При исключительной тишине в стенах библиотеки, один судорожно запихивал книгу, пока второй уточнял вопрос, о наличии трудов писателя Тополя, больной женщине, с искренним интересом на лице, на самом деле, интерес, который в душе, совсем не вызывал. Даже свет мог помешать крутившемуся в наших умах, только зайдя в священную обитель злодеянию…
Скучное, низкокачественное и старушечье, собиралось вдали от глаз, заполняя глубину коридоров. В таких отделах, я чувствовал запах смерти, освещение приглушено, тревожная музыка была бы кстати, но ситуацию держать под контролем важнее, чем предаваться атмосфере конца, окутывая с ног до головы, не забывая пропитаться грязными намерениями…
Выход из библиотеки тоже подразумевал совершение некоторых манипуляций. Сумку и пакет нужно прижать так, чтобы, когда глаза провожали нас до выхода, им нельзя было предположить, на секунду представить, что в вещах у нас лежит лишний груз. Сотня тысяч шагов. Не меньше… Именно столько, ощущаешь, двигаясь к свободе. Процесс ускорять нельзя. Движения плавные, походка спокойная, спина еле сгорблена, пальцы слабо сжимают студенческую сумку, похожую на огромный кирпич… Уходя, на себе я ловил такое же количество взглядов, как и шагов, намереваясь сбежать, потеряться на свежем воздухе, узнать, смотрит ли кто-то нам в след, значит проиграть, потому что я знал… за нами смотрят, но предъявить у них духу не хватит.
Походы можно сравнить с сексом без обязательств. Цель достигнута, желание пропало – встретимся по нужде или острой необходимости. И мы встречались. Когда в наши головы пришло осознание, что этим можно еще и зарабатывать, тогда-то, мы и начали заводить пропуска в другие библиотеки в городе, чередуя посещения таким образом, замыливая глазенки библиотекарей, заставляя нас тут же забыть, а по приходу, даже и не вспомнить.
Время шло, а потребности эскалировали в геометрической прогрессии. Мне нужно было все больше и больше. У других тоже были потребности, и мы их, по мере возможности заполняли интересующими книгами. Это был скорее приятный бонус, к не менее приятным безвозмездным покупкам.
Весь колледж знал, что у них учатся стая, ворующие книги, спекулируя последними. Заказы на букинистику приходили каждый день, естественно, анонимно, через сеть. О себе заявить оказалось очень просто, немыслимо, казалось раньше. Этот город был огромен, но в лицах я видел либо читающих, либо употребляющих. Дальнейшая реализация ворованной продукции, в лучшем случае, святила исключением из списка обучаемых, поэтому старт начался через посредников, когда цепочка, ничего не подозревающих людей, своими действиями, заставила покинуть местного «ди-джея» из своей комнаты, чем мы собственно и воспользовались. Парнишка, в обязанности которого входило прочитывать текст, ставить песни во время перерывов, своим оставлением рабочего места, способствовал как пиару меня и Макара, так и своего выговора.
Скрываясь в тени, я отправил Макару весточку начала операции и в ту же секунду, в комнате, за дверью, парню пришло сообщение, говорящее о совершенном самоубийстве в раздевалке девочек. Настаивая, что не важно, где именно будет совершено липовое умерщвление, Макар доказывал мне, о сиюминутном вскакивании с кресла ди-джея и скорое направление на шоу. Мнение, относительно женской раздевалки, поддержал как мой ум, так и его. Поняв, что впросак мы не попали, ведь мальчишка и наушники снять забыл, как уже поднимался на первый этаж, в сторону спортивного зала. О предстоящей шалости знали только мы втроем. Флешка вспотела у в руке, еще минута и она начала скатываться.
Предложение о дешевом приобретении любого рода книг, прозвучало на территории колледжа раза 3. Сомнений в скором обращении клиентов не было. Мы заявили о себе. Осталось и им сделать это. Последние фразы, звучавшие из колонок, были в унисон с криками девушек, доносившиеся из женской раздевалки.
Пожелания полетели в тот же вечер. Цену книг, пришлось сбить чуть-ли не наполовину и не потому, что вещи краденные.
Как бы я не уважал местные библиотеки, за их безалаберность и человеческое доверие, как к чужакам, так и постоянным лицам, книги портить они умели. Начиная с того, что абсолютно у каждой из них наблюдался книжный сколиоз, совсем не радующий глаз коллекционера и покупателя. Такие книги выпирали с полок, на коих покоились покупные издания и все из-за того, что поступаемое количество книг не коррелирует с количеством свободных полок, в связи с чем, библиотекари всовывают не всовываемое, заставляя нас, книжных эстетов страдать, насилуя книги до такой степени, что корешок начинает выступать неестественно и болезненно. Часовое подбирание гантелями ситуацию решает слабо, что нельзя сказать с другими внешними недостатками. Избавиться от книжного сколиоза, можно было только путем скорейшего изъятия фолианта из библиотечного оборота, огородить их от строгих условий, правил и безалаберности сразу же. Как правило, на форзаце клеился листок с информацией владельцев книги на определенный срок. Новые издания подвергались специальной бумаге, сдиравшейся с одного взмаха, не оставляя никаких дефектов, чего нельзя сказать про старые. Их обильно мазали клеем, считай, на века. От этого избавиться труднее, но все равно не так сложно. Я стоял перед раковиной, промачивая палец и тыкая им в места, обильно удобренным клеем, осле, ждал полного высыхания, брался за следующую. Потом, за следующую, за следующую и так далее…
Мягкие обложки на заказ прилетали крайне редко, что ни могло не радовать. Каркас книг может спасти только жесткий картон, обтянутый цветастым узором, а с мягкотелой работы хватало. Приходилось их ламинировать, находясь максимально сосредоточенным, не пропуская через границу ни один пузырек, сближая швы на молекулярном уровне. Стол был завален блеклыми, яркими, маленькими, огромными томами, сборниками и бестселлерами, в разных состояниях. Аптечные жидкости, скотчи, канцелярские ножи, спички, лобковые волосы, выпавшие из нутра эротических романов, перхоть, грязь, бумажная стружка… это был мастерской верстак или домашняя лаборатория, весьма скудная, но до глубины души родная.
Помимо наклейки, портящей красоту переплета, на титульном листе и на 17-ой странице стояла печать, говорившая о принадлежности книги к указанному учреждению. С борьбой печатной, на полке всегда хранился глицерин и этиловый спирт, при смешивании, оказывая на чернила уничтожающий эффект, оставляя после себя влажные разводы, в конечном итоге, прижигаемые утюгом. На более старых изданиях лучше использовать уксус и марганцовку, в соединении с перекисью водорода, но заканчивать не утюгом, а феном. Ворсистый капрал и торчащие волоски, палил зажигалкой, придавая более презентабельный вид потрепанному мученику, спасенного и вырванного от слепых лап библиотекарей.
Один раз, по ошибке, я повстречался лицом к лицу с клиентом, просто потому, что он находился в нескольких метров от места, где я собирался оставить книгу. Мест было достаточно, то и дело можно заметить студентов, выходящих из уборных, кабинетов, раздевалок с книгой наперевес. В тот день я оплошал из-за профессиональной скуки.
– Иногда молчание, самое умное, что может сказать человек. – Выдал я.
– Не тобою сказано. – Ответил он.
Ошибка заключалась в написании места схрона сразу же, еще и не выйдя из кабинета. У двери, столкнувшись лбами с парнем, сошлись на том, что я достану ему еще одно издание беспонтового комикса бесплатно, а он сохранит тайну лица. Так я познакомился с Йосифом.