Дистанция
Шрифт:
Возвращаясь на свой пыточный пост, как мне нравится его называть, я рассматриваю блестящий металлический поднос, похожий на клинический, стоящий на раскладном столике. Набор смертоносных лезвий идеально разложен по высоте. Рядом с ним пара прогнозов по удалению зубов, покрытых засохшей кровью, с аккуратной коллекцией коренных зубов.
Может быть, если я вырву ему остальные зубы, это помешает ему говорить.
Я слышу, как он шуршит по полу в нескольких шагах от меня. Низкий стон срывается с его губ. Хватая холодный инструмент, я принимаю решение. Зубы выпадают.
Подвал Лукаса ледяной
Вернись к делу, Келлер.
Мой телефон вибрирует на металлическом подносе, отвлекая меня от моих мыслей. Вздохнув, я беру его. Каждый день я жду, что она, наконец, установит контакт, даст мне повод не растворяться во тьме окончательно. Пока ничего.
На моем экране высвечивается ее имя. Я несколько раз моргаю, чтобы убедиться, что у меня не галлюцинации. Прошло много времени с тех пор, как я спал нормально. Мой палец колеблется над зеленой кнопкой. Мое сердце ничего так не хочет, как взять трубку и сказать ей, что я был чертовски неправ, и умолять ее забрать мою жалкую задницу обратно. Я быстро вспоминаю, зачем я это делаю. Я бы предпочел, чтобы она была жива без меня, чем умерла вместе со мной.
Звонок прерывается, и я вздыхаю с облегчением. Но это длится недолго, поскольку телефон снова вибрирует в моей руке. Одно только ее имя, мелькающее на экране, вызывает у меня теплое чувство в груди.
К черту это.
— Сиенна, ты в порядке? Быстро спрашиваю я, затаив дыхание в ожидании ее ответа.
— А? Да, конечно, я в порядке. А почему бы и нет? Это не значит, что меня похитили, а затем бросили на больничной койке мужчина, которого я считала любовью всей своей жизни. О, подожди. — сарказм сочится из ее голоса. Она никогда не была из тех, кто скрывает свои эмоции.
— Нет, на самом деле я звоню, потому что у меня есть к тебе вопрос.
— Ладно, только побыстрее. Я занят, — огрызаюсь я. Я знаю, что выгляжу как придурок, но я не могу обманывать ее.
Проходит мгновение. Я слышу, как мое сердце колотится в ушах, пока я жду, когда она это скажет.
— Энцо холост? — спросила она.
Крепче сжимаю телефонную трубку, моя челюсть сжимается так сильно, что я удивляюсь, как у меня не ломаются зубы. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
Эта гребаная женщина доведет меня до смерти.
— Черт возьми. Келлер? Ты еще здесь?
— Не надо. Ты. Блять. Дерзай. Принцесса.
Мне удается выплюнуть, в голове у меня все идет кругом.
— Ты больше не можешь называть меня принцессой, бесхребетный кусок дерьма. Просто ответь на гребаный вопрос. Он одинок, да или нет? У меня зуд, который нужно почесать, и я вроде как нахожу этот маленький шрам на его щеке и его черные как смоль волосы сексуальными. Я не могу дождаться, когда смогу погрузить в это свои пальцы, пока он…
— Хватит! — я оборвал ее. — Ты принадлежишь мне, принцесса. Если ты хочешь, чтобы Энцо продолжал
— Что ж, Келлер, ты мне очень помог. Мне нужно пойти «почесаться». Счастливой жизни, придурок.
— О, и, кстати, я бы приняла тебя, несмотря на твое другое определенное, как бы это назвать …. «времяпрепровождение». Ты говоришь, что быть с тобой опасно, и все же оставляешь меня здесь совсем одну, без твоей защиты. Ты даже не спросил, чего я хочу. Мы оба знаем, что у Энцо нет ничего против тебя. У меня удар по голове, независимо от того, была я с тобой или нет. Я хотела всего этого с тобой, Келлер. Я любила тебя каждой клеточкой своего существа. Очевидно, я был недостаточно хороша для тебя, чтобы заставить тебя остаться. Я довольно хорошо представляю, чем ты занимаешься, Келлер. Надеюсь, оно того стоило. Я надеюсь, это поможет тебе почувствовать себя полноценным.
Она обрывает звонок. Мой рот разинут, челюсть почти касается пола.
Любила.
Она любила меня, а не любит.
Она права, я должен был быть ее защитником. Я позволил своим сомнениям помешать тому, что было важно.
Теперь я потерял ее.
Я больше не могу так жить. Это не я, не тот, кем я хочу быть, в любом случае. Бросаю зубной экстрактор(прим. стоматологический инструмент для выдирания коренных зуб), он звякает о металлический лоток, и такое ощущение, что он прожег дыру в моей ладони. Может быть, еще не слишком поздно, может быть, я смогу это исправить. Все это. Сиенна видела меня всего и все еще любила, а я от страха швырнул это ей в лицо. Всего три недели назад я был так близок к тому, чтобы получить все это. Я хочу все это вернуть, и это именно то, что я собираюсь сделать. Начиная с реорганизации этого боя и разрыва моих связей с мафией.
Я засовываю телефон в карман и направляюсь к двери в подвал, но придурок на полу спрашивает, куда я иду, когда я проношусь мимо него. В моей походке появляется новая пружинистость, когда я вхожу в офис Луки. Он откинулся на спинку кожаного рабочего кресла, лихорадочно печатая на своем телефоне, его брови нахмурены. Он отрывает лицо от экрана и грустно улыбается мне.
— Мне было интересно, сколько времени это займет. — в его тоне слышится веселье.
Я не дурак. Я знаю, что он наблюдал за развитием событий в режиме реального времени через систему безопасности. Я с глухим стуком падаю на его изумрудно-зеленый бархатный диван, втиснутый между двумя книжными шкафами из темного дуба. Положив ногу на колено и откинувшись назад, я жду его мудрых слов.
— Не волнуйся, я поговорил с Энзо. Сиенна за все это время ни разу не заигрывала с ним. Единственное, что у них есть общего, — это ее хмурый взгляд на него. Она заводит тебя, брат, — смеется он.
Я рад, что он находит это чертовски забавным.
— Я хочу вйти из этого, Лука. Я больше не могу этого делать. Это убивает меня.
Печаль мелькает по его лицу, когда он медленно кивает, упираясь локтями в бедра.
— Мне нужно быть, нет, я хочу быть мужчиной, которого она заслуживает. Я хочу объединить эти пояса, вернуть свою девушку и делать ее своей до самой смерти. Я больше не могу так работать на тебя.