Дитё
Шрифт:
Пошарив не глядя по кармашкам разгрузки, вытащил все оставшиеся патроны и, спрятавшись от возможной стрельбы, быстро пересчитал, сколько осталось бронебойных пуль. Оказалось, что если считать и те, что в обойме, то оставалось пять штук.
«Блин, и чем мне теперь этих пиратов дырявить? Простой пулей переборку не всегда пробьешь», — подумал я, почесывая затылок.
— Эй, парень, давай глуши движок, стрелять не буду! — крикнул я не высовываясь, а сам мысленно стал пересчитывать пиратов.
«Так, их было тридцать три, но одного волна слизнула
— Я не могу, не умею, — послышался ответ.
— Зайди в рубку, и возле штурвала найдешь тумблеры, двигатели, вот и переведи их в режим выключить, — крикнул я, быстро вспоминая компоновку подобных судов.
«Вроде нигде не ошибся, а… ладно», — подумал я, заметив, что в рубку скользнула тонкая фигура.
Через несколько секунд двигатель заглох, но судно все равно двигалось по инерции, продолжая удаляться от меня.
— Все, выключено, — крикнул паренек, не показываясь на глаза.
— Жди, сейчас буду, — тоже крикнул я и, откинувшись от матраса на шезлонге, продолжил вспоминать, сколько пиратов осталось.
«Так, значит, у тридцати двух нужно отнять пятерых, которые на горе, одиннадцать, что ушли на засаду, двух часовых, потом еще семерых, попрятавшихся при панике и беспорядке. Еще паренек с пулей в колене, живчик, что отвязал швартовы. Капитан, громила с пулеметом и шкет… ум-м-м… получается тридцать. Где еще двое?» — озадачился я, поняв, что судьба еще двоих пиратов мне неизвестна.
— Эй, шкет, — окликнул я паренька.
— Что?
— Сколько людей лежит в рубке? — спросил я, прикинув, где они могут находиться.
— Трое. Капитан, Седой Джек и Том.
«Ага, вот они где, не зря я тогда стрелял по рубке. Ну, будем надеяться, что рулевое управление не повреждено, а то, как говорится, „пуля-дура“!» — подумал я. После чего, еще раз осмотрев судно пиратов в прицел, отполз в сторону, меняя позицию.
Лезть на траулер один я не собирался, подожду, пусть матросики абордажем занимаются.
Ждать помощи мне пришлось почти два часа, на десять минут больше, чем думал. Моряки осторожничали, поэтому больно-то не выходили из леса, рассматривая суда из мангровых зарослей.
Меня они не видели. С их стороны меня закрывала большая белая труба, поэтому я изредка выглядывал из-за нее и просматривал берег и опушку.
Так бы мы и сидели, ожидая действий друг от друга, поскольку не прорабатывали подобный момент, но нам помог случай.
Похоже, шкету надоело сидеть, и он метнулся в другое помещение, где находилось тело пулеметчика. Это движение, по-видимому, засек кто-то из моряков и выпустил очередь по беглецу, дав мне возможность понять, что они вернулись. Выглянув из-за трубы, я в прицел осмотрел опушку и почти сразу обнаружил троих человек, разглядывающих нас. В одном из них я узнал Серегу Коломийцева. Хмыкнув, я дополз до тела одного из моряков, убитых пиратами на яхте, и сняв с него окровавленную куртку, выглянул и замахал этим импровизированным флагом.
Заметив, что моряки внимательно
— Ну что там? — спросил меня боцман, устраиваясь рядом.
Мельком глянув на траулер пиратов, который дрейфовал неподалеку, ответил:
— Пиратов я почти всех положил, один остался, там где-то прячется, — кивком указал я на судно.
— Однако. Их же тут около десятка оставалось?! — изумленно протянул боцман.
— Нет, больше. Вон, основная часть на палубе валяется, — пояснил я, протянув боцману винтовку, так как биноклей не было ни у меня, ни у него, поэтому пока он водил стволом туда-сюда, разглядывая траулер, я изредка пояснял, что и как.
— …в общем, я вас прикрываю отсюда, а вы подходите на лодке и берете судно на абордаж. Ну как вам план? — спросил я, с интересом ожидая ответа боцмана.
— План хорош, нам нужно попасть на него, — кивнул боцман.
Посмотрев на троих моряков, я только печально вздохнул, жаль было старпома, но семеро непрофессиональных военных просто не могли без потерь выиграть этот бой. Сам старпом и двое моряков сложили головы в этой перестрелке, еще один раненый с раздробленным плечом остался на поляне дожидаться окончания захвата судна.
— Как же вы так? — наконец не выдержал я.
Боцман посмотрел на меня и скривился от воспоминаний. Ему также было неприятно вспоминать прошедший бой.
— Да как-то так… понимаешь, мы все сделали, как ты нам показал, и, честно говоря, должен теперь признать, что все бы у нас получилось, если бы не «закон подлости». У одного из наших, Степки Гаврилова, не выдержали нервы, и он открыл огонь без приказа, повезло, что хоть они все успели войти на поляну, а то даже не знаю, что бы мы делали.
— За такое по морде надо давать, — сказал я.
— Уже не дашь, он же первым пулю и словил, после него старпом, Женька, и под конец Андрюху, помощника механика, ранили… Злые были, добили подранков, как ты и говорил.
— Понятно, ну что, начнем, чего время-то тянуть? — спросил я, встряхивая головой. Посочувствовал погибшим морякам — и хватит, жизнь продолжается. Однако боцман был не такой толстокожий, как я, поэтому еще некоторое время сидел и смотрел в переборку ничего не видящим взглядом, пока я не пихнул его в плечо.
— Да, идем, — кивнул он, так же, как и я, тряхнув головой.
Под моим прикрытием они подобрались к лодке и, дотащив ее до воды, спустили на воду.
Затарахтел маленький мотор, и лодка, чуть вздрогнув, начала набирать скорость в сторону траулера.
Я в прицел наблюдал, как они, подплыв к тому борту, который мне был хорошо виден, поднялись на борт, цепляясь за всякие технические отверстия и выступы. Минут сорок моряки тщательно осматривали судно, перебегая по палубе от одного люка к другому. Боцман стоял у рубки и с кем-то разговаривал, с тем, кто находился в рубке.