Дитё
Шрифт:
«Это еще кто там? Может, напарники Игоря?»
Взобравшись на площадку и предварительно проверив, где солнце, не даст ли оно бликов, вскинул к глазам бинокль.
«Так-так-так!» — мысленно сказал я, увидев группу людей на открытом песчаном пляже. В двухстах метрах от них плескалась морская вода.
Увиденное мне сразу не понравилось. Десяток пиндосов окружили двоих парней, судя по всему, наших, причем один был то ли убит, то ли ранен, так как лежал без движения. Второй же стоял на коленях и держал поднятыми руки.
«Какого хрена
Положив рядом карабин, я поставил дальность прицела на четыреста метров и прицелился.
Помочь нашим, я посчитал, будет трудно, но и уйти, не предоставив им шансов спастись, я не мог.
Тщательно прицелившись, спустил спусковой крючок. Первым, крутнувшись волчком, упал здоровый морпех с ручным пулеметом в руках. Вторым рыжий со снайперкой. А дальше я выборочно отстреливал мечущихся по открытой местности амеров. Только двое из них упали на песок и, выяснив, где я нахожусь, открыли ответный огонь. Этого мне было не надо, поэтому я перенес огонь на них, несколькими выстрелами сняв обоих. Все-таки позиция на высоте дает немалое преимущество, я это еще по Кавказу знаю, так что у пиндосов не было никаких шансов.
Прицелившись в очередную цель, заметил, как она задергалась. Приглядевшись, увидел, что тот парень, что стоял с поднятыми руками, уже раздобыл где-то винтовку и сейчас азартно пулял, стоя на коленях.
— Ложись, придурок! — заорал я, но было поздно.
Заметив, как он дернулся от попаданий в него пуль, и на белой рубашке появились красные кляксы, только застонал от досады.
«Да что же это такое? Всех наших завалили, уроды!»
Заметив, что несколько пиндосов, которым я дал уйти, скрылись в кустарнике, я, перезарядившись, стал скатываться вниз по склону, опыт у меня уже был.
«Рабы, вы где? Я к вам иду!» — подумал я и, взяв карабин наизготовку, побежал в ту сторону, куда свалили амеры. Приблизившись и держа наготове карабин, стал осторожно подкрадываться к тому месту, где они вошли в заросли.
«Свалили, сволочи!» — возмутился я такой подлянке, поняв по следам, что бежали морпехи очень быстро, и не в мою сторону.
Выходить на открытое место и приближаться к телам своих парней я не стал, не идиот же. Вздохнув, понял, что нести все придется все-таки в одиночку. Развернувшись и даже не пытаясь догнать обосравшихся амеров, потопал к сумкам, пора было сваливать.
Как ни душила жаба, но часть вооружения мне пришлось все-таки оставить, прикопав в песке. После чего, подхватив трещавшие по швам сумки и накачав себя: «Вспомни свои марш-броски!» — рванул в горы.
Прокляв все на свете, а особенно подлых морпехов, которые сбежали, из-за чего сумки пришлось нести мне лично, я вскарабкался на одну из живописных гор.
«Ну и где тут аэродром? А, вот он. М-да, похоже, до него еще топать и топать!» — мысленно прикинув расстояние, где стояли разные самолеты, начиная от «Кондоров» и заканчивая «Сесснами».
«Ой, как хорошо.
После чего со стоном подхватил сумки, удивляясь терпению ручек, — по моему мнению, они давно должны были оторваться, но тут терпели, просто фантастика какая-то, — стал спускаться в долину, где и находился аэродром.
«Понаставили заборов, хорошим людям через них не перелезть», — сердито думал я, вскрывая кусачками дыру в сетчатом заборе. В пяти метрах от забора находилась двухмоторная «Сессна», та самая, что присмотрел на горе.
Замерев, я всмотрелся в непонятный шум у вышки, но, оказалось, прибыла смена на служебном джипе.
«Оба-на с Угольниковым. Если есть возможность узнать, какой из этих самолетов заправлен, то нужно им пользоваться», — решил я, наблюдая, как отработавшая свое смена, прощаясь с прибывшими, садится в джип.
Спрятавшись в кустах, я приготовился, но в это время появилась полицейская машина, в открытом кузове которой сидели двое служителей закона, причем тот, что не за рулем, сжимал в руках винтовку.
Сердито проводив их машину глазами, снова вернулся к наблюдению за джипом работников аэродрома, заметив, что он, высадив одного пассажира, удаляется дальше. А сам высадившийся, помахивая подобранной веткой, стал подниматься куда-то в горы по едва заметной тропинке.
Догнал я его достаточно быстро и, слегка оглушив, утащил в кусты, сперва проверив их на наличие змей.
Рядом раздавались крики детей и лай собаки. Недоуменно приподняв брови, я сбегал по тропинке наверх и увидел на большой полянке довольно красивый коттедж, где на лужайке играли трое детей, рядом с ними возилась собака, что-то раскапывая.
«Блин, придется этого папашу живым отпускать. Блин! Не люблю свидетелей оставлять!»
Развернувшись, я бросился обратно и несколькими хлопками по щекам привел его в сознание.
— Дую спик инглиш?
— Да, говорю, — осторожно кивнул он, опасливо покосившись наверх склона, где находился его дом.
— Да я знаю о твоей семье, — сказал я, чтобы надавить на него.
— Что вам нужно? — Парень был на удивление спокойным. Или не отошел от удара, или такой характер.
— Меня интересует тот самолет, который заправлен под пробку, и чтобы с дальностью у него было все в порядке.
Парень кочевряжиться не стал. А сразу выдал мне три самолета, которые были готовы к полетам. И один из них, Cessna-404 миллиардера Билла Сойера, был еще и комфортабельным самолетом, хотя и являлся турбовинтовым, а не реактивным, как у другого богатея.
Выяснив, где какой стоит, я снова вырубил его и, связав, оставил на месте, после чего рванул обратно.
— А, вот эта «Сессна», значит, принадлежит однофамильцу Тома Сойера. Отлично, ее-то мы и возьмем, тем более и стоит удобно, подобраться легко, и рулить не надо, а сразу взлетай.