Дитя дьявола
Шрифт:
Дальнейшее обсуждение было невозможным из-за присутствия слуги. Словоохотливая леди Фанни принялась рассказывать о последних слухах, сперва, правда, любезно поинтересовавшись, почему Джон манкирует заседанием Королевского Академического Общества.
Мистер Марлинг не удостоил мать ответом, но после обеда сказал дамам, что хотя и не волен тотчас отправиться в Королевское Академическое Общество, однако намерен уединиться в библиотеке.
Откушав, дамы поднялись в будуар леди Фанни, и ее светлость продолжила свой рассказ. Она поведала, что едва только Софи Чаллонер открыла свой очаровательный ротик, как сразу стало ясно:
— Дорогая, это прожженная кокетка! Поверь мне, уж я-то разбираюсь в таких делах. Если сестра хоть немного похожа на нее (а разве может быть по-другому?), то бедный Доминик попал в ловко расставленную западню. Нет никаких сомнений, что мальчик увез девицу во Францию, иначе где она?.. Так что же нам делать?
— Я еду в Париж! — объявила Леони. — Но прежде повидаюсь с миссис Чаллонер. Затем извещу Руперта, что он должен сопровождать меня во Францию. Если все это правда и девушка не… не могу подобрать слова.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, дорогая, — поспешно сказала леди Фанни.
— Так вот, если она не такая, я должна попытаться заставить Доминика на ней жениться: недопустимо, чтобы он погубил невинную душу. Кроме того, мне ее просто жаль, — задумчиво добавила Леони. — Когда ты совсем одна, да еще находишься в чьей-то власти, это очень и очень неприятно. Поверь мне, я знаю по собственному опыту.
— Мамаша не успокоится, пока не заарканит Видала, но, Леони, ты подумала о Джастине? Клянусь, я в этом участвовать не буду! Ты ведь знаешь, каким он бывает в ярости.
— О Монсеньоре я подумала и, хотя мне не хочется его обманывать, чувствую, что на этот раз не остается ничего другого. Если Доминик будет вынужден жениться на этой девушке, я что-нибудь придумаю. Джастин не должен знать, что недоразумение произошло по глупости Доминика.
— Тебе он поверит, — горячо сказала леди Фанни.
— Да, мне Монсеньор поверит. Ведь я никогда ему не лгала, — сказала Леони трагическим голосом. — Я все уже обдумала и оттого чувствую себя ужасно несчастной. Я напишу ему письмо, в котором сообщу, что кузина Генриетта нездорова и я поехала ее навестить. Генриетта очень стара, так что подозрений мой отъезд не вызовет. Затем, если выяснится, что Доминику следует жениться на этой девушке, которая заранее мне отвратительна, я заставлю его вступить в брак, но при этом сделаю вид, что меня вообще не было в Париже. Я вернусь домой, а Доминик напишет Монсеньору, что женился — а если эта девушка на самом деле внучка сэра Джайлза, то это, в конце концов, не так ужасно. Я притворюсь, что очень довольна женитьбой Доминика, и, возможно, Джастин не откажется поступить так же.
Фанни взяла ее за руки.
— Дорогая моя, ты знаешь, что твой муж придет в ярость, а когда Джастин в гневе, он гораздо опаснее, чем Доминик.
У Леони дрогнули губы.
— Знаю, — сказала она. — Но это будет все же лучше, чем правда…
Глава XI
На следующее утро миссис Чаллонер, выглянув в окно, обнаружила, что у дома остановился элегантный экипаж.
Испустив сдавленный возглас, миссис Чаллонер поспешила к зеркалу, чтобы надеть шляпку. Заботливая мать предупредила младшее дитя, что ежели Софи осмелится произнести хоть одно лишнее слово, то будет вынуждена провести всю следующую неделю взаперти. Софи набрала
— Герцогиня Эйвон, мэм!
Через мгновение в комнату вошла ее милость. Потрясение, которое испытала миссис Чаллонер, было настолько велико, что она даже забыла сделать реверанс. Миссис Чаллонер полагала, что увидит старую каргу, а перед ней стояла на удивление молодая и красивая особа. Огромные фиалковые глаза, очаровательная ямочка на подбородке, огненно-медные локоны — словом, все в облике гостьи противоречило представлениям миссис Чаллонер о герцогинях. Несчастная матрона растерянно глазела на ее милость, вместо того чтобы с достоинством приветствовать гостью.
— Вы миссис Чаллонер? — прямо спросила герцогиня.
Гостья говорила с заметным французским акцентом, что окончательно сразило Клару Чаллонер. Софи оказалась куда менее чувствительной, она не стала разводить церемоний, спросив:
— Так вы мать Видала?
Леони пристально оглядела девушку. Софи слегка покраснела и нервно улыбнулась. Ее милость перевела взгляд на миссис Чаллонер, которая, вспомнив наконец о приличиях, велела дочери попридержать язык и пододвинула стул.
— Прошу садиться, ваша милость.
— Благодарю вас, — сказала Леони и опустилась на стул. — Мадам, мне сообщили, что ваша дочь убежала с моим сыном, но обстоятельства побега мне не вполне понятны. Поэтому я пришла, чтобы вы объяснили мне, как это произошло.
Миссис Чаллонер поднесла к глазам платок и тоненьким голоском проверещала, что она едва не обезумела от горя и стыда.
— Ваша милость, Мери порядочная девушка. Она никогда, никогда не убежала бы с его светлостью по доброй воле. Мадам, ваш сын похитил мое бедное невинное дитя!
— Tiens? [44] — протянула герцогиня с вежливым интересом. — Значит, мой сын имеет привычку врываться в дома добропорядочных граждан? Он похитил девушку из-под родительского крова, мадам?
Миссис Чаллонер уронила платок.
— Из родительского дома? Как же такое возможно? Разумеется, нет!
— Об этом я вас и спрашиваю, — с убийственной вежливостью пояснила герцогиня. — Значит, Видал устроил западню, схватил вашу дочь на улице, связал, запихнул в рот кляп и увез?
44
Вот как? (фр.).
Миссис Чаллонер враждебно воззрилась на гостью. Ее милость встретила этот полный ненависти взгляд с редкой невозмутимостью.
— Вы не понимаете, мэм, — плаксиво пролепетала миссис Чаллонер.
— В том-то все и дело, мадам, я действительно ничего не понимаю. Вы говорите, что мой сын похитил вашу дочь. Eh bien [45] , я спрашиваю вас, как подобное могло произойти в самом центре Лондона. Похоже, месье маркиз обладает особо изощренным умом, если ему удалось совершить почти невозможное.
45
Так вот (фр.).