Дитя Феникса. Часть 1
Шрифт:
– Ты и так недешево мне обошлась! – сказала она и дала Ронвен деньги, одежду, обувь, но не дала ей оружия.
У входа послышался шорох, и Ронвен замерла. Послышался плеск воды – кто-то наступил в лужу, – а затем шорох папоротника. Две фигуры проскользнули в хижину. Было темно, хоть глаз выколи. Наконец тусклый свет немного разбавил сумрак. Мэдок присел на корточки у очага и откинул в сторону дерн, скрывавший догорающие остатки дров. Он застыл на минуту, его силуэт ясно был виден на фоне тусклого свечения углей. Когда он повернулся к Ронвен, она была почти уверена, что в его руке окажется нож. Но вместо этого он намотал на
От страха у Ронвен внутри все оборвалось. Она выпрямила спину и широко раскрыла глаза, вглядываясь во мрак. Вдруг ее лицо заволокла удушливая темнота. Это Аннест подползла к ней сзади и накинула на голову мешок. Через секунду Ронвен почувствовала, как веревки обвиваются вокруг ее беспомощных рук, затем – вокруг лодыжек. После этого мешок с ее головы сняли, и она осталась лежать на полу. Руки были привязаны к ногам, как у барана на вертеле.
Мэдок с омерзительной ухмылкой помешал в огне и сел напротив нее, блики пламени мерцали на его лице.
– Что скажешь, моя благородная леди? Когда я говорил о преступниках, блуждающих по горам, я и не подозревал, что приютил в своем доме одного из них, – сказал он, ехидно потирая руки. – А ну-ка, женщина, посмотри там, на лежанке. Интересно, что она прячет в этом узелке, который так тщательно оберегает, – приказал он дрожащей жене, которая забилась в угол у входа. Перепуганная Аннест с ужасом взглянула на Ронвен и отползла к стене.
– Иди, я сказал! Она ничего тебе не сделает! – Мэдок дотянулся до кувшина с медом и вылил в плошку остатки напитка. Стряхнув с края последние капли, он разочарованно вздохнул и швырнул кувшин через плечо в самый дальний угол. – Благодаря этой леди мы станем богатыми. Принц назначил щедрую награду за ее поимку, да и семья Сенидда Мэридадда хочет заполучить ее живой или мертвой. Кто знает, может, они заплатят даже больше, чем принц! – Глаза старика сузились.
Несмотря на усилия воли, Ронвен не удалось сдержать стона. Адская боль сжимала лодыжки и запястья, ножом пронзала рану и жгла всю ногу до самого колена.
– Пожалуйста, позвольте мне хотя бы сесть! – Она укоряла себя за страдальческие нотки, звучавшие в ее голосе.
Мэдок не обращал на нее внимания. Его взгляд был прикован к свертку, который Аннест принесла к огню.
– Давай же, открывай его!
Та подчинилась и достала из узелка запасную накидку красного цвета из дорогой мягкой шерсти. Под ней были аккуратно сложены тонкая льняная сорочка, пара кожаных туфель и маленький кошелек. Аннест встряхнула его несколько раз и положила на ладонь. Глаза Мэдока засияли, стоило ему только услышать звон монет.
– Достань деньги! – зашипел он. Аннест принялась развязывать тугой шнурок, перетягивающий мешочек. Нетерпеливо вскрикнув, Мэдок выхватил кинжал и бросил его жене. – Давай, глупая курица! Разрежь его!
Руки девушки дрожали, когда она втиснула лезвие между узелками и разрезала шнурок. Звенящая струйка монет плеснула на кирпичный пол – валлийские серебряные пенни с крестом Руддланского монетного двора на оборотной стороне лежали, поблескивая в свете очага. Мэдок облизнулся.
– Итак, леди Ронвен… Да у тебя с собой целое состояние! Несомненно, чтобы оплатить дорогу через Уэльс. – Он громко икнул. – Ты разве не знала, что твое имя выкрикивают на всех рынках и его знает каждый горожанин, каждый горец! Да что там, каждая птица в Уэльсе!
Он выхватил
– Прекрасно! – мечтательно пробормотал он, задумчиво уставившись на монеты. – Просто прекрасно!
– Что вы собираетесь сделать со мной? – наконец отважилась спросить Ронвен. Она все еще пыталась хоть как-то облегчить свое положение.
– Я еще не решил. – Мэдок посмотрел на нее затуманенными глазами. – Наверное, дам им поторговаться. Выставлю тебя, как кобылу, на продажу. – Раскатистая отрыжка эхом отразилась от каменных стен. – Может, надо немного откормить тебя на убой. А может, за тебя больше дадут, если ты попадешь к ним не одна, а с жеребенком? – Мэдок рассмеялся, его взгляд бесстыдно скользнул по ее телу.
Волна отвращения бросила Ронвен в дрожь. Ненависть к этому человеку была сильнее всех чувств, которые она испытывала когда-либо в жизни. Огонь разгорался у нее внутри, обжигая вены, словно купорос. Она едва не удивилась, как это веревки не упали, дымясь, на пол. Сон как ветром сдуло, разум был холодным и быстрым, как остро заточенный клинок. Мэдок не собирался убивать ее, это было ясно. Значит, у нее достаточно времени, чтобы обдумать план побега. Ронвен попыталась расслабиться, ощутив новый приступ боли в спине. Она все еще лежала согнувшись. Тщетно она пыталась ослабить веревки на запястьях: они были затянуты слишком туго и сильно. Она услышала тихий короткий смешок. Мэдок наблюдал за ней, сидя у огня.
– Ты как баран на вертеле, красотка. Тебе не выбраться! – самодовольно сказал он.
Мэдок снова припал к фляге. Его кадык запрыгал вверх и вниз, когда он принялся большими глотками вливать в себя напиток. Блики огня, переплетаясь с тенями, заиграли на его морщинистом лице. За спиной Ронвен Аннест присела на пол и, дрожа, закуталась в плащ. Она не притронулась к фляге.
Огонь снова начал затухать, когда мед наконец закончился, и Мэдок с открытым ртом захрапел на лежанке. Ронвен разглядела кинжал, снова оказавшийся у него на поясе. Монеты были аккуратно собраны в кошелек, который Мэдок даже во сне не выпускал из рук.
– Аннест! – Ронвен не видела девушку. – Аннест, ты здесь?
Послышалось шуршание папоротника, но ответа не последовало.
– Прошу тебя, Аннест, у меня так болит нога! Не могла бы ты немного ослабить веревки?
Опять девушка не проронила ни слова, но Ронвен слышала, как та затаила дыхание.
– Прошу тебя! Ты ведь помогала мне. Ты дала мне ночлег, омыла мои ноги; ты лечила мою рану. Все, о чем я прошу, это чтобы ты немного ослабила веревки на моих ногах. Не бойся, он не узнает! – Боль, звучавшая в ее голосе, не была притворством.
Аннест придвинулась ближе и убрала волосы с глаз. Она по-прежнему ничего не говорила.
– Пожалуйста, Аннест!
– Я не могу, – прошептала девушка.
Наклонив голову, Ронвен торжествующе улыбнулась. Наконец-то Аннест ответила. Значит, ее воля слабеет.
– Прошу тебя, помоги мне, Аннест. Мне так больно!
Снова послышался тихий шорох, Аннест поползла к ней.
Угасающий огонь почти не освещал комнату, но Ронвен отчетливо могла видеть льняные волосы, разбросанные по плечам девушки.