Дитя Феникса. Часть 1
Шрифт:
Александр отошел от нее и снова взял со стола письмо.
– Если жарко, то подойди к окну, подыши воздухом, – сердито сказал он. – Мне нужна твоя ясная голова, надо поговорить вот об этом. – И он помахал письмом, зажатым в руке.
Холодные иголки ветра впились в ее горящее лицо. Дождь заставил ее закрыть глаза, мгновенно намочив вуаль и верх платья. Постояв еще немного так и взяв себя в руки, Элейн повернулась к Александру, который не смог сдержать удивления.
– Ну и ну! Сначала она пытается сгореть заживо, а потом решает утонуть. Похоже, она готова на что угодно, только не служить своему королю!.. Иди сюда!
Она подошла к Александру, справившись
– А ведь я знаю тебя! Бог знает откуда, но я знал тебя всю жизнь! – Он прерывисто вздохнул. – Святая Дева, а ведь ты очень красива, милая! – почти удивленным голосом сказал он, осторожно взял край ее вуали и бережно вытер мокрые следы дождя на ее щеках, похожие на слезы. Нежно прикоснувшись пальцем к кончику ее носа, Александр снова вздохнул, отвернулся и сказал невыразительно: – Теперь о наших делах!.. Я хочу, чтобы ты навестила моих сестер в Англии, а кроме того, поговорила с их мужьями. – Он сдвинул брови. – Это может оказаться небезопасным для тебя как для подданной короля Генриха. Не исключено, что твоя преданность ему подвергается сомнению, как, впрочем, преданность и других владельцев земли в Англии и Шотландии. Сейчас между нашими странами мир, и мы молим Бога, чтобы он продлился, но Генрих иногда способен вывести из терпения даже святого, это подтвердит тебе любой из его вассалов. А отсюда следует, что просто необходимо создать союз тех, кто сможет ему противостоять. – Александр улыбнулся ей, как равной, как понимающей.
Никто из них не услышал шагов за дверью. Когда же она с шумом открылась, они разом повернулись и увидели стоящую на пороге Джоанну. Волосы ее были растрепаны, лицо подрагивало, на руках и на платье виднелись следы крови. Несколько мгновений она стояла неподвижно, с блуждающим взглядом, а потом, закрыв лицо руками, разрыдалась.
– Ребенка опять нет, – всхлипывала она, – опять нет!
– Она отдыхает, сир! – Элейн стояла перед бледным и утомленным Александром, сидевшим в своем кресле у камина. Прислуга ходила по замку на цыпочках, и даже пес, почуявший настроение хозяина, тихо лежал у его ног, положив голову на лапы. – Леди Ронвен дала ей успокаивающего настоя, она должна заснуть. Леди Ода присматривает за ней, ваша милость.
– Сядь, Элейн, – хрипло произнес Александр. – Хорошо, что вы оказались рядом. Камеристки уже не могут успокоить ее…
– Вы хотите сказать, что такое бывало раньше?
– Да, однажды. Но… не так, как сейчас. – Он помолчал. – Понимаешь, Джоанна все больше времени проводит здесь, в Кингхорне. Придворная суета раздражает ее, а увидев какую-либо женщину с округлившейся талией, она начинает плакать. Я пытался убедить ее, что все это не так важно, хотя на самом деле это важно – и для нее, и для меня. Я даже думал, что, увидев тебя, она просто сойдет с ума – ты ведь такая молодая, счастливая, ты сможешь родить хоть дюжину детей… Я ожидал, что Джоанна будет злиться от ревности, но ты завоевала ее сердце. Может быть, она считает, что в Шотландии все будет хорошо, если что-то случится со мной, а ты и Джон окажетесь рядом… – Александр задумчиво почесал подбородок… – Не знаю, что она будет делать, когда у тебя самой родится ребенок. – Элейн уловила вопросительный оттенок в конце этих слов.
Она посмотрела на огонь – сейчас в нем не было видно ничего.
– У меня пока нет детей, – тихо сказала она. Король ничего не ответил, но Элейн могла сказать, о чем
На следующий день Александр снова позвал ее к себе. Уже вечерело, когда она вошла в его кабинет. Король опять сидел за столом, но руки его были ничем не заняты.
– Ты виделась сегодня с королевой? – спросил он.
Элейн кивнула:
– Ей уже лучше.
Александр вздохнул.
– Святая Дева, хотел бы я, чтоб это было так! Что мне делать, леди Честер?
– Просто будьте с ней поласковее, сир, она очень несчастна!
– Как и я сам… – Он пытливо посмотрел Элейн в глаза. – А ты, милая? Ты тоже несчастна?
Элейн покачала головой, затаив дыхание и сжав кулаки так, что ногти впились ей в ладони: словами она не могла выразить то, что творилось у нее в душе.
– Вы уже приготовили письма, которые я должна взять с собой, сир? – Даже шепот давался ей с трудом.
Александр встал, подошел к Элейн, задумчиво погладил ее по щеке, потом резко опустил руку.
– Нет, – сказал он тихо. – Я подготовлю их к завтрашнему утру. А теперь оставь меня…
Элейн провела в Кингхорне еще четыре дня, а на пятый прибыл гонец с письмом от сестры Маргарет. Та писала, что сразу же по возвращении в Абер у матери снова повторился приступ болезни, настолько сильный, что они все опасаются за ее жизнь. И еще Маргарет написала, что мать постоянно спрашивает о ней, об Элейн.
Джоанна все еще была очень слаба и редко вставала с постели, король два дня назад снова уехал в Купар, без предупреждения и даже не попрощавшись. До его отъезда Элейн избегала встреч с ним, проводя почти все время у себя или в комнате Джоанны. И где бы она ни была, всюду ее сопровождали внимательные и строгие глаза Ронвен.
– Нет, Элейн, останься! – с тоской и болью воскликнула Джоанна, когда Элейн сообщила ей о своем намерении уехать, и как можно скорее.
– Я не могу, тетя. Мама очень больна, возможно, она умирает. Пожалуйста, позволь мне уехать!
– Нет, ты не можешь уехать без разрешения Александра! – Джоанна торжествующе сверкнула глазами. – Ведь ты приехала сюда, чтобы встретиться с ним, и только он может отпустить тебя. И по-моему, он должен передать тебе какие-то письма!..
– Тогда я найду его, возьму письма и поеду! – Элейн вздохнула: тетя была права.
Посланцу Маргарет понадобилось несколько дней, чтобы добраться из Абера в Кингхорн, и Элейн опасалась, что не успеет увидеть мать. Она велела служанкам собираться, намереваясь завтра же покинуть замок, найти короля в Купаре и тотчас ехать домой. Ей в самом деле нужно было забрать королевские письма, и она даже в мыслях боялась признаться себе, что хочет еще раз увидеть Александра.
Из-за сильных дождей дорога больше была похожа на болото; лошади вязли, и лишь к вечеру Элейн въехала на главную улицу Купара, направляясь к замку.
Король сидел на своем возвышении в главном зале, окруженный просителями. Элейн постояла несколько минут в отдалении, наблюдая, как он о чем-то разговаривает со стоявшим к ней спиной человеком. Сердце Элейн вдруг дрогнуло: она узнала лорда Файфа.
Подошедший дворецкий с поклоном пригласил Элейн подойти. После секундного замешательства она двинулась вперед, решив, что лорд Файф вряд ли будет приставать к ней тут, в присутствии десятков людей и своего сюзерена.