Дитя Феникса. Часть 2
Шрифт:
Дональд громко перевел дыхание. Он шагнул к ней, и она увидела в руке у него белую, еще не раскрывшуюся розу.
– Это вам. – Он протянул цветок, и она с улыбкой взяла его.
Дональд смотрел на розу. Он собирался сказать Элейн, что она самое совершенное создание на свете; что женщины прекраснее ее он еще не встречал; что она так великодушна, добра, очаровательна; что она вовсе лишена недостатков и ее даже не портят следы ожогов на лице и на руках. Ему хотелось поцеловать ее, ощутить прикосновение своих губ к ее коже. В ней было столько естественной чувственности, что с ней не могла сравниться ни одна молодая девушка из тех, что были во
Дональд поник, чувствуя, что больше не вынесет этого. Нет, ему не следует, он не смеет думать о ней таким образом. Ведь она была прекрасной женой, благочестивой и чистой, матерью двух маленьких сыновей. И все же она здесь, перед ним, в залитом лунным светом саду. Покорность Элейн его зову побуждала его к действиям. Сжав руки в кулаки, он опустил глаза.
– Это безумие, – произнесла Элейн. Она вдруг почувствована, что он пришел, тот, другой; он рядом, ее любовник-призрак, и гневается. От его холодной, беспомощной ярости стыл воздух.
Дональд улыбнулся и кивнул, соглашаясь с ней. Он протянул к ней руки.
– Я хочу вас, – признался он робко.
Элейн чуть не кинулась к нему на грудь, но остановилась, не в силах двинуться.
– Дональд…
– Простите. – Он невероятным усилием заставил себя сдержаться. – Я не имел права, я виноват.
– Прощать вас не за что, вы не виноваты, – улыбнулась она. – Да разве может женщина на вас сердиться?
Привстав на цыпочки, она запечатлела на его щеке легкий поцелуй и, повернувшись, убежала.
Уильям Map в раздражении ходил взад-вперед по комнате, когда появился Дональд. Резко обернувшись, он набросился на сына:
– Появился наконец! Где ты был?
Дональд отступил, не понимая, чем вызван отцовский гнев.
– Я проведывал коня, отец. – Он слегка покраснел.
– А может быть, кобылу? – Уильям шипел от злости. – Проклятие! Если то, о чем болтают, правда, я сдеру с тебя шкуру, мальчишка!
Дональд гордо поднял голову:
– Я уже не мальчишка, отец.
– В самом деле? Это она тебе так сказала? – Уильям презрительно фыркнул.
Дональд посмотрел отцу в глаза. Он привык уважать своего родителя и заслуженно почитал его, но на этот раз он не мог не вспылить.
– Не знаю, что ты слышал и с чьих слов, – произнес он с невероятным достоинством. – Но я не замешан ни в одной связи, которой надо было бы стыдиться, и я не совершил ничего такого, что запятнало бы мою честь или честь любой придворной дамы. – Но, говоря это, Дональд думал: «Пресвятая Дева, как бы мне этого хотелось! Однако должен же я уважать ее желания!» В самом деле, он не бегал за ней; в ту ночь он просто оказался в саду и ему захотелось часами смотреть на луну, потому что она притягивала его.
Уильям ходил вокруг стола, мерно постукивая кулаком о ладонь, чтобы выпустить пары и успокоиться.
– Я понимаю твои чувства, Дональд, поверь мне. Она красивая женщина. Она погубила не одного зрелого мужчину, и все они были не чета тебе. И еще погубит. Знаешь ли ты, что она была любовницей нашего почившего короля?
Дональд крикнул ему:
– Это ложь!
– Нет, мой мальчик, их связь началась еще до того, как ты появился на свет. До того, как ты появился на свет! – повторил Уильям. –
– Но она меня любит, – заявил Дональд, вызывающе вскинув голову.
– Смею сказать, что это вполне возможно. Ты достаточно красивый юноша, а я слышал, что она обладает ненасытной утробой! Не сомневаюсь также в том, что она чарами, которыми владеет, приворожила тебя к себе, как раньше короля. – Он вздохнул. – Но ты должен ее оставить в покое.
– Она не приворожила меня! Я люблю ее! Я полюбил ее с первого взгляда. Я буду любить ее всю жизнь, пока она жива…
– Мне безразлично, как долго ты будешь ее любить, да хоть целую вечность! – Уильям вдруг потерял терпение и разозлился. – Но больше ты ее не увидишь. Ты отправишься со мной в Килдрамми, даже если для этого надо будет вышибить тебе мозги и привязать тебя к лошади! – заорал он. – А чтобы тебе было легче, знай: лорд Файф увозит свою жену от двора. Нужное словечко ему на ухо – больше ничего не потребовалось.
– Ты ему шепнул? – У Дональда побелели губы.
– Конечно, не я. Неужели ты думаешь, что мне доставит удовольствие, если мой сын и наследник будет найден в лесу с выпущенными кишками, словно горный баран? Просто ему дали понять, что его присутствие на совете нежелательно и что ему пора вместе с его супругой навсегда удалиться в Файф.
В ту ночь Дональд встретился с Элейн в угловой части сада, где стена поросла плющом.
– Что случилось? – Она прикоснулась рукой к его щеке. Его записка, которой он вызывал ее сюда, была такой категоричной, что Элейн не могла не прийти.
– Отец все знает, – выпалил он. – Наверное, нас выследили. Он велит мне возвращаться в Килдрамми.
Элейн бессильно опустила руку; может, это и к лучшему.
– И что? Ты собираешься ему подчиниться?
Дональд яростно замотал головой:
– Как я могу оставить тебя? Но он сказал… Он сказал, что ты и твой муж тоже уезжаете.
Она улыбнулась кривой улыбкой:
– Да, уезжаем. Малкольма исключили из королевского совета. Я решила, что это потому, что ему больше не доверяют, но, кажется, дело во мне.
– Если мой отец знает, что я люблю тебя, то это непременно станет известно и твоему мужу, – заметил Дональд.
Элейн стояла, прижавшись к каменной стене, которая была холодная как лед.
– Мне все равно, что думает Малкольм, но он ревнивый муж, Дональд. Он убьет тебя, если узнает, что я отвечаю на твою любовь. – Она сказала это так просто, таким бесстрастным тоном, что у него мурашки побежали по спине. – Возможно, для тебя будет лучше, если ты уедешь в Килдрамми и забудешь обо мне. – «И для меня тоже, пока моя глупость не привела нас к беде», – мысленно произнесла она.