Дитя общины
Шрифт:
– Продавать принес, а, батюшка? – спросил хозяин как бы между прочим и вроде бы глядя в небо, а сам одним глазом посматривал на попа, стараясь что-то прочесть по лицу.
– Что продавать?
– А это самое.
– Что это самое?
– Ну, чего ты боишься! То самое, что ты принес под рясой и что вы держите все время в запертом номере, – сказал хозяин и уставился батюшке прямо в глаза.
– Нет, нет, – ответил батюшка. – Это просто так… как тебе сказать… наше частное дело…
– Наверно, так оно и есть, – согласился хозяин, едва не подмигнув. – И дело, должно быть, важное, раз вы все время
– Да, да, – сказал поп вроде бы рассеянно, но в тот же миг вздрогнул и прислушался. Ошибки не было он услышал донесшийся из номера писк Милича и как одержимый бросился туда, заперся и стал кормить ребенка молоком.
Хозяина удивили ответы попа, а поведение его и вовсе привело в изумление. Он посмотрел вслед батюшке и сказал себе:
– Ага, тут дело нечистое!
Если бы и он услышал писк младенца, ему все стало бы ясно, но он не слышал. Поэтому он пошел следом, остановился перед дверью номера, прислушался, но оттуда не доносилось ни звука. Хозяин попытался заглянуть в замочную скважину, но тоже ничего не увидел. Он вернулся в трактир и, поскольку уже стемнело, велел половому зажечь лампы, а потом вышел на улицу и задумался, покачивая головой, чем выражал свое сомнение и беспокойство.
Однако вскоре он просиял, заметив вдали полицейского Ристу, который направлялся прямо к его трактиру. В этот час Риста всегда заходил к нему выпить вина, так как не имел обыкновения ужинать – вместо этого он выпивал стакана два красного вина и потом переходил на белое, как бы запивая ужин.
Хозяин отвел его в сторону и рассказал ему шепотом, что и как. Поведал о том, как странно ведут себя поп, староста и лавочник, как они запираются и шепчутся, как они принесли с собой что-то большое под поповской рясой и прячут, как он стал расспрашивать попа об этом и как поп, почувствовав, что его подозревают, сорвался с места как бешеный и заперся в номере.
Полицейский Риста, выслушав хозяина, подумал, подумал и сказал;
– Гм! Гм! Это происшествие!
Полицейский Риста всякое запутанное дело называл «происшествием».
– Несомненно это происшествие! – повторил он и велел хозяину подать ему вино, которое он пил вместо ужина. Ему надо было поразмыслить.
На все его размышления хватило одного стакана вина. Он позвал хозяина и сказал ему, чтобы тот постучал к попу в номер. Сам Риста будет молча стоять рядом с ним, а тот станет предлагать что-нибудь попу – вдруг откроет дверь?…
Так и сделали. К третьему номеру Риста подошел на цыпочках, а хозяин протопал, не таясь, и постучался.
– Кто там? – спросил батюшка.
– Это я, хозяин. Не принести ли вам воды?
– Тут есть вода, – ответил батюшка.
– Откройте, пожалуйста, – продолжал хозяин, – мне надо дать вам полотенце и мыло.
– Не нужно! – отозвался батюшка.
– Пожалуйста, откройте, в номере остались комнатные туфли одного человека, который тут вчера ночевал, и теперь он их требует.
– Не могу, – сказал батюшка. – Я сам поищу туфли и вынесу вам потом.
После этого разговора Риста с хозяином отошли от дверей. Полицейский Риста был не на шутку встревожен.
– Происшествие, это несомненно происшествие! – пробормотал он сквозь зубы и решил принять все меры, чтобы узнать тайну,
Он вышел во двор, надеясь заглянуть в окно номера, но поп задернул занавески. Однако занавески закрывали лишь нижнюю часть окна, и, если бы удалось подняться повыше, в номер можно было бы заглянуть. С помощью хозяина полицейский созвал всю прислугу. Пришел половой, вылез из конюшни конюх, который принес с собой вилы, так как привык являться вооруженным, когда его звали на помощь. Пришла повариха, толстая, оплывшая, подпоясанная синим грязным передником, явилась горничная, причесанная и завитая, в чистом белом переднике, белых чулках и бархатных красных домашних туфлях. Пришел, наконец, и чистильщик ламп. Он был опоясан мешковиной вместо передника и так вонял керосином, будто только что вылез из бочки.
Риста приказал всем молчать и коротко объяснил суть дела… Он велел принести лестницу, прислонить ее к стене, и сам полез наверх; заглянув в окно, он отпрянул в изумлении. Поглядев еще раз, он трижды перекрестился и сверху же объявил любопытствующей публике:
– Чудо! Чудо невиданное!
– Что там, скажи, ради бога? – зашумели внизу все, стоявшие задрав головы.
Риста торопливо слез, отозвал всех в сторону, чтобы не шумели под поповским окном, и тихо, но выразительно сказал:
– Батюшка родил ребенка!
Эта весть как гром поразила присутствующих. Сперва они притихли в удивлении, а потом начали рассуждать. Хозяин, не сомневаясь ни на минуту в словах полицейского, тут же вспомнил:
– Я заметил, что у него начались родовые схватки, когда он убежал от меня. Наверное, тогда все и случилось.
Горничная взвизгнула, будто ее кто ущипнул.
– Ах, проклятый! – сказала она. – А ведь он утром еще подмигнул мне, когда проходил мимо. Бесстыдник!
От этого великого чуда чистильщик ламп и сам почувствовал в животе какие-то схватки, а повариха стала бить себя в грудь и объяснять, что с тех пор, как она устроилась поварихой, ее муж начал быстро поправляться. Один конюх, оставив вилы, которыми совершенно нечего было делать при родах, засомневался:
– Но послушайте, люди, разве такое бывает?
Горничная, которая «повидала свет», рассказала, как это бывает. Она знала еще про один такой случай, и чистильщик ламп почувствовал, что схватки усилились.
И пока прислуга спорила, бывает такое или не бывает, полицейский Риста в сопровождении хозяина снова подошел к дверям третьего номера и уже сам постучал в нее.
– Кто там? – отозвался батюшка.
– Не нужна ли какая-нибудь помощь? – спросил Риста.
– Какая еще помощь, на что мне помощь? – прокричал батюшка.
– Повивальная бабка, может, или какая-нибудь пожилая женщина?
– Какая еще женщина? – кричал батюшка. – Оставьте меня в покое! Кто это все время не дает мне покоя?
– Полиция! – торжественно провозгласил Риста.
И тут же словно из-под земли у дверей возникли староста и лавочник.
Они переглянулись, не понимая, что происходит у дверей их номера.
– Вы заняли с батюшкой этот номер? – обратился к ним полицейский.
– Мы, – ответили оба.
– А где вы были до сих пор? Искали женщину, которая умеет обращаться с детьми?