Дитя прибоя
Шрифт:
— Дойдут, но это будет долго. Эльвар проведёт нас вашими тропами, — вздохнул парень.
— Ты раскрыл им нашу тайну?- резко повернулся принц к сыну.
— Я торопился сообщить тебе новости, — пожал плечами Эльвар.
— Хорошо, — подумав, вздохнул принц, резко, вставая. — Вы можете уйти. Я благодарен вам за предупреждение, но мне надо подумать.
— Единственное, о чём мы с Кержаком хотели тебя просить, не начинай войны, не поговорив прежде с нами лично. Что бы ни случилось, — тихо сказал Родри, глядя ему в глаза. — Ни мне, ни ему, война не нужна. Нас слишком мало осталось, чтобы снова заливать
— Я запомню твои слова, Родри два кулака, — кивнул принц и, развернувшись, скрылся за кустами.
— М-да, послы из нас, те ещё, — вздохнул Лёха, глядя ему вслед. — Нас послали, и мы пошли. Собираемся, друзья. Здесь больше нечего делать.
Услышав его обращение, все первородные растеряно переглянулись и дружно уставились на парня.
— Что я опять не так сказал?- растеряно спросил Лёха, заметив их реакцию.
— Ты назвал первородных друзьями, и не один раз, — еле слышно ответил Родри. — Это впервые, на моей памяти.
— И что?-не понял парень. — Мы с тобой работали вместе, ели, спали у одного костра. Прикрывали друг другу спины в перестрелках. Делаем одно дело. Так почему я не могу назвать тебя другом?
— Наверно, можешь, — помолчав, кивнул Родри, оглядываясь на Груда и орков.
В ответ, все пятеро только молча, кивнули. Потом, Родри вскинул голову и, посмотрев в проглядывающее сквозь кроны деревьев небо, сказал:
— Уйдём утром. До темноты успеем добраться до места нашей старой стоянки. Сегодня соберём всё ненужное, чтобы не терять времени с утра.
— Как скажешь, — вздохнул Лёха, усаживаясь на своё место.
Следуя указаниям эльфа, ещё в первый день, орки срубили старое, почти сгнившее дерево и, разрубив его на части, получили сидячие места, и кучу дров для костра. Остаток дня, путешественники провели в ленивом ничего, не делании. Каждый из них понимал, что силы потребуются для дальней дороги, и старались, как следует отдохнуть. То и дело кто-то из них задавал Лёхе вопрос, и парень принимался рассказывать истории из своей жизни. Ближе к ночи, когда все уже готовились устраиваться спать, Эльвар вдруг насторожился и, отойдя от костра, принялся всматриваться в темноту. Не понимая, что с ним происходит, Лёха на всякий случай достал из чехла обрез и, подойдя к эльфу, тихо спросил:
— В чём дело? Ты чувствуешь опасность?
— Не понимаю, — растеряно покачал головой Эльвар. — Только что кто-то смотрел на нас со злостью и ненавистью, а сейчас, всё словно исчезло. Но что-то не так.
Лёха обернулся, чтобы отдать попутчикам команду приготовиться к бою, когда рядом что-то глухо стукнуло, и Эльвар рухнул в траву, как подкошенный. Охнув, Лёха развернулся, вскидывая обрез и выискивая противника, но получив резкий удар по голове, моментально отключился. Очнулся парень от выплеснутой в лицо холодной воды. Обведя поляну мутным от боли взглядом, парень попытался стряхнуть в лица капли воды, и тут же скривившись, тихо застонал от боли, сосредоточившейся за левым ухом.
Переждав приступ тошноты, парень ещё раз огляделся и, убедившись, что все его попутчики здесь, тихо спросил привязанного к соседнему дереву Эльвара:
— Чем это они нас так?
— Тупыми стрелами, — ответил вместо него Эльдир, выступая из-за дерева. — Такими, бароны
В голосе эльфа звучало столько презрения и ненависти, что Лёхе стало жутко. Быстренько припомнив, что во многих книжках ушастые описаны как законченные садисты, парень принялся прикидывать свои шансы на возможность добраться до оружия. Бегать по эльфийской пуще от эльфов, очередной способ покончить с собой особо извращённым способом. Так что, оставался только один выход. Подороже продать свою жизнь. Но для начала, нужно как-то избавиться от верёвок.
Пошевелив кистями рук, Лёха тихо выругался. Связывали его бессознательного и руки успели онеметь. Сжав зубы, парень принялся шевелить пальцами, чтобы увеличить приток крови, при этом, внимательно осматриваясь и ища свой рюкзак. Как оказалось, эльф решили не торопиться и даже не притронулись к вещам, небрежно бросив всё снятое с пленников оружие на рюкзаки. Но для того, чтобы освободиться от верёвок, ему нужно было время, а значит, врага нужно занять серьёзным разговором.
— Выходит, мы ошиблись, и принц решил сам начать войну?- спросил парень, внимательно наблюдая не реакцией Эльдира.
— Войну?- удивлённо переспросил тот. — Да ты ещё глупее, чем про вас говорят. Не будет никакой войны. Мой братец ошибся тропой и вместо урочища орков, завёл вас в болото, где вами плотно пообедали пиявки, болотники, и водяницы. Ошибся. Так иногда бывает.
— Ты так уверен, что сможешь скрыть наше убийство?- фыркнул Лёха. — Про себя я не говорю, но среди нас, князь гномов. И подгорный народ его гибель просто так не оставит. Они будут искать истину, и найдут. Упорства им не занимать. И что тогда будет с тобой и твоими воинами? Думаю, даже принц не защитит тебя от их мести.
— Подгорный народ ?!- презрительно усмехнулся Эльдир. — Тупые твари.
— Ты ответишь за эти слова, — взревел Родри, изо всех сил рванувшись из пут.
Но эльфы знали, с кем имеют дело, и верёвки выдержали, а дерево, к которому был привязан в сидячем положении гном, устояло.
— Перед тобой, что ли, земляной червь?- продолжал насмехаться эльф. — Твоё место в шахте. Добывать богатства для сильных и родовитых. Князь. Кмет с грязными руками. Вот ты кто.
В ответ на эту ругань Родри ревел как весенний медведь, избавляющийся от зимней пробки в кишечнике, и рвался из верёвок так, что несчастное дерево трещало и раскачивалось, как во время бури. Эльдир же, наслаждаясь своей безнаказанностью, поносил гнома последними словами с каждой минутой все, повышая и повышая голос, чтобы перекричать его. Пользуясь тем, что эльфы увлеклись этим зрелищем, Лёха повернулся к Эльвару и тихо сказал:
— Слушай меня внимательно. Твой брат больше не рискнёт драться со мной. Но ты можешь побить его. Я знаю. Ты сильнее, и быстрее него. Брось ему вызов и побей. А потом возьми остальных воинов под своё командование. Ты сын принца и они не посмеют ослушаться тебя.
— Я не сумею, — вздрогнув всем телом, прохрипел Эльвар. Старые страхи снова всплыли на поверхность.
— Сумеешь. Я знаю. Он совсем драться не умеет, — продолжал настаивать Лёха.
— Ты же знаешь, я не могу причинять боль разумным, — чуть не плача, ответил целитель.