Дитя Всех святых. Перстень с волком
Шрифт:
Она все еще держала брошь. Руки ее дрожали.
— Так вы решитесь надеть ее?
И Франсуа принял дар. Слезы мешали ему говорить. Он прицепил розу Розы у самого сердца.
— Она вам очень идет. Прощайте, Франсуа!
Повернувшись, она почти побежала по направлению к башне.
Он бросил вслед:
— Прощайте, Уарда…
Но она, конечно же, не расслышала: голос его был едва различим.
В слезах он ушел к себе и без сна провел эту долгую декабрьскую ночь. Он даже не раздевался — все вздыхал и смотрел через окно на черное небо.
Жакерия, теперь эта процедура отчуждения… Так получилось, что с Розой де Флёрен он встречался в разгар самых драматических
Крик петуха застал его врасплох. Сквозь окна едва пробивался тусклый свет. Покидая комнату, Франсуа дрожал от озноба. Ему казалось, что он отправляется на место свершения смертной казни. В сущности, так оно и было.
Машинально он дотронулся рукой до груди и, почувствовав под пальцами холодок броши, удивился. Роза… Это было все, что оставалось от нее.
На подступах к часовне, погруженной в полумрак, царило оживление. Музыканты и хористы занимали места. Явились солдаты из замка. Кроме них и Франсуа, больше посторонних не будет.
Он вошел. В центральном проходе были зажжены четыре толстые свечи. Франсуа выбрал скамью рядом с тем местом, где должна будет стоять Роза.
Музыканты стали играть, а хористы запели. Зазвучала начинательная молитва заупокойной мессы:
— Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis [23] .
Франсуа обернулся. Он увидел лишь шедшего во главе процессии епископа. Вчерашнее праздничное одеяние уступило место черному. Роза находилась сзади меж двух капелланов, тоже одетых в черное.
Пройдя мимо свечей, трое священников направились дальше, к алтарю, оставив женщину в одиночестве. И только тогда Франсуа смог ее разглядеть.
Длинная черная одежда строгого прямого покроя полностью скрывала фигуру Розы. На голове ее был глухой чепец, тоже черный. Должно быть, она остригла волосы, потому что чепец плотно прилегал к голове. Роза была очень бледной, и от этого впервые по-настоящему заметны стали коричневые пятна, знаки смертельного недуга.
23
Даруй им вечный покой, Господи, и да воссияет над ними бесконечный свет (лат.).
Епископ незамедлительно приступил к мессе. Франсуа не отрывал глаз от своей подруги, но Роза так и не повернула головы. Она смотрела прямо перед собой, словно завороженная, вся во власти невыразимого ужаса.
Он понимал почему. Роза сейчас видела то, чего никто другой видеть не мог, и слышала то, что больше никто не слышал: собственное погребение. Она была живым мертвецом. Как будто ее живую положили в гроб.
Раздался возглас: хор только что затянул «Dies irae»:
— Dies irae, dies ilia solvet saeclum in favilla… [24]
24
День гнева, день этот обратит мир во прах… (лат.)
Франсуа вспомнил, что именно эту песню пели парижские студенты во время восстания Этьена Марселя. Слова провозглашали надежду Высшего Суда, но в музыке звучало что-то дикое, варварское, безжалостное. На какое-то мгновение Роза обернулась
Заупокойная месса шла своим чередом. Наконец епископ взял в руку кропило.
Франсуа оцепенел: настало время отпустительных молитв. Произнеся надлежащие слова, епископ взял кадило и стал махать перед лицом Розы. Она опустила глаза.
Епископ продолжал, и с ним перекликались два капеллана:
— A porta inferi…
— Erue, Domine, animan ejus.
— Resquiescat in pace.
— Amen [25] .
По телу Розы де Флёрен пробежала дрожь: конец, она мертва. Епископ де Бове прочел еще несколько молитв, затем протянул кропило капелланам, которые, один за другим, окропили черную фигуру, начертав в воздухе крест.
Последний кивнул Франсуа, предлагая ему последовать их примеру, и протянул кропило ему.
25
У врат ада, Господи, возьми ее душу. Да упокоится она с миром. Аминь (лат.).
И Франсуа оказался перед своей подругой. К счастью, она продолжала смотреть в пол, иначе ему было бы не вынести ее взгляда. Он сотворил в воздухе знак креста, передал кропило Перрену Белло, подошедшему следом за ним, и, не дожидаясь окончания мессы, вопреки всем правилам и обычаям, покинул церковь.
Франсуа спасался, словно вор, за которым гнались. Он вбежал в конюшню, вскочил на лошадь, потянул за уздцы мула и спешно покинул замок Флёрен.
Было утро, холодное и печальное декабрьское утро. Скоро Франсуа оказался в лесу Шантийи, и почти тотчас же поднялся туман. Но он не обратил на него никакого внимания и продолжал продвигаться вперед. У него не было ни малейшей вероятности погибнуть. Сама судьба вела его и с неизбежностью направляла в надлежащее место.
И тогда ему на память пришло одно из четверостиший книги. Одно из тех, которое он поостерегся прочесть Розе. Теперь он ощутил потребность произнести его вслух, и в тумане, в глухом лесу, невидимый голос произнес:
— Удивленья достойны поступки Творца!Переполнены горечью наши сердца,Мы уходим из этого мира, не знаяНи начала, ни смысла его, ни конца [26] .Часть вторая
ФРАНЦИЯ В ЭПОХУ ВЕЛИКИХ НЕСЧАСТИЙ
26
Перевод Г. Плисецкого.
Глава 8
БАЛ ПЫЛАЮЩИХ ГОЛОВЕШЕК
Франсуа прибыл в Париж 1 января 1393 года. Он проехал через заставу Сент-Антуан, за которой виднелась Бастилия, и вскоре оказался у королевского дворца Сент-Поль.
Нечасто в жизни приходилось ему испытывать подобную растерянность. Он был так же одинок, как в тот день, когда принял внезапное решение отправиться к Розе. Но сейчас Франсуа ощущал еще большее одиночество.
Роза… Главное — не думать о том, какая участь ей уготована, сохранить в памяти лишь счастливые минуты! Или нет: думать о чем-нибудь совсем другом, все равно о чем, только о другом.