Дивэрос. Книга первая
Шрифт:
– Либо я прямо при вас поставлю свою подпись рядом с подписью эйцваса об аресте всей этой троицы. А там – пусть Решевельц и его Белые Плащи с ними разбираются.
Санорра никак не отреагировал. Но едва пальцы Ройзеля коснулись пера, лежащего на приборе, он нарушил молчание:
– Почему вы настолько были уверены в том, что я попрошу вас этого не делать? – вдруг спросил он.
Алворд задержал руку.
– Если бы это было не так, вы подписали бы приказ еще до нашей встречи. А меня поставили перед фактом. Но вы этого не сделали.
Ройзель так и не взял со стола перо.
– Откуда такая уверенность, советник?
– Вы не просто так упомянули о старом трабовании Ашхакара, хотя могли бы этого и не делать. Вы ведь сами сказали, что эту тайну больше не удержать, так что мы узнали бы о ней очень скоро. Вы можете задержать этих троих сейчас, все законы вам это позволяют и допросить их о том, что случилось в Диверте. И они, разумеется, раскажут все. Но вас интересует не это.
Нье Анэ чуть наклонился вперед, войдя в солнечный свет, словно тень из окружающего мрака.
– Зигверт – вот что вас мучает. Вы пытаетесь понять, что случилось там, потму что чувствуете – Решевельц что-то от вас скрывает. Никаких возможностей получить эту информацию из Старого Города у Вас нет. Остаются исполнители – эти трое. Ручаюсь – вы не передали бы их Белым Плащам эйцваса, любым способом попытавшись выяснить все самостоятельно. Но вы понимаете, что ничего не сможете узнать у них без моего разрешения, которое я могу дать от лица Эш Гевара. Для этого вы и захватили последний, чистый лист. Но позвольте мне в свою очередь спросить у вас, алворд Ройзель, почему вы решили, что я такое разрешение дам? Повторяю, Эш Гевар за действия Дэй-Кай не отвечает, и вы это знаете.
– Потому, советник, что никогда трое санорра не уходили одновременно. И еще – вы не отпустили бы троих Дей-Кай живыми, если бы на это не было причины. Причины настолько важной, что из-за нее вы, не делающие исключений ни для кого, пошли наперекор всем своим правилам, чего никогда ранее не делали.
Синие глаза Ройзеля смотрели прямо в черные глаза Нье Анэ.
– Эта причина серьезна настолько, что вы даже позволите мне узнать, что случилось в этом проклятом Зигверте, потому что в этом случае будете вправе требовать от меня более никаких тайн не касаться. Или я ошибаюсь, советник?
Несколько секунд висела тишина. Наконец, Нье Анэ протянул руку:
– Давайте ваш лист.
Взяв со стола перо, и не потрудившись обмакнуть его в чернила, он несколько секунд царапал бумагу, словно оставляя на ней невидимые строки. Затем он сложил лист пополам и передал его Ройзелю.
– Передайте этот лист Дей-Кай. Ваш посланец узнает все о том, что случилось в Зигверте. Пожалуй, даже больше, чем вы бы хотели знать. Держите это письмо подальше от защитных знаков, алворд – они уничтожат написанное. И старайтесь поменьше держать его в руках – можете почувствовать жжение. Лучше всего уберите в шкатулку.
– Что
– Я уверен, что получив ответы на свои вопросы, вы поймете, что я имею в виду.
Нье Анэ поднялся со своего стула
– Пока же, раз вы получили все что хотели, я думаю, нам лучше закончить этот разговор. Позвольте помочь вам спуститься вниз по лестнице?
– Благодарю, не откажусь.
ГЛАВА 12
– Чего он требует?!
Хенрил еще раз перечитал несколько строк, под которыми стояла аккуратная подпись Ройзеля, словно пытаясь понять, где он упустил смысл написанного. Затем он поднял глаза на посетительницу, так и не присевшую в предложенное кресло.
– Тарн Хенрил, алворд ничего от вас не требует. Он предупреждает о том, что какое-то время ваши… – она сделала секундную паузу, – ваши гости не должны покидать Диверт, так как к ним имеются некоторые вопросы.
– Вопросы… вопросы… – Хенрил положил лист на стол, побарабанил по нему пальцами, и вдруг, размахнувшись, грохнул по нему кулаком так, что услышали, пожалуй, и на улице. – Вопросы, значит?! У алворда Ройзеля есть вопросы?! А когда я два года писал им с эйцвасом письма и получал от ворот поворот, у него, значит, никаких вопросов не было?!
Он вскочил со своего места… и тут же подумал, что, пожалуй, напрасно это сделал. Стоящая у стола светловолосая посланница Аверда, облаченная в офицерскую форму и белый плащ Храмовой Стражи не только не отреагировала на эту вспышку гнева, но оказалась еще и почти на полголовы выше ростом. Хенрилу показалось, что в ее глазах мелькнула усмешка и он от души порадовался, что никто из Городского Совета его сейчас не видит. Особенно Херсвальд.
Покосившись на раскрытое окно, он сбавил тон:
– Послушайте… – он украдкой (как ему показалось), кинул взгляд на вверительный лист девушки, который изучал несколько минут назад. – Послушайте, офицер…
– Грейцель, – подсказала девушка.
Хенрил мысленно плюнул в пол.
Да, Грейцель… Я же написал алворду подробный доклад. Я так думаю, судя по тому, что вы тут, энле Йозэф аккуратнейшим образом сообщил обо всем эйцвасу Решевельцу, и теперь это дело… по поводу которого я не раз до того обращался в Аверд…
– Тарн Хенрил, – прервала его светлоглазая, – я здесь совершенно по другому делу, не имеющему отношения к тому, о чем вы говорите. Поэтому, пожалуйста, успокойтесь, никто вас ни в чем не обвиняет.
Эта фраза заставила Хенрила застыть с открытым ртом на полуслове. Затем он сел в свое кресло и, подумав несколько секунд, не нашел ничего лучшего, чем спросить:
– Что значит: «не по этому делу»? Что же Йозэф еще такого мог написать на меня, если Решевельц даже прислал сюда кого-то из Академии?