Дивэрос. Книга первая

Клевцов Евгений

– Тарн… – в голосе девушки проступили настойчивые нотки, – вы ведь заметили, что мой вверительный лист подписан алвордом, а не эйцвасом. Письмо для вас тоже написано и передано мне лично в руки им. Так что, считайте, что я выполняю его поручение. И крайне важное поручение. К вам же, я повторяю, ни у алворда, ни у Старого Города, ни у меня никаких вопросов нет. Пока нет, если вы не собираетесь препятствовать мне.

Намек прозвучал абсолютно ясно. Хенрил заметил, что она держит подмышкой небольшой сундучок, прикрывая его

плащом. Интересно, что в нем такое?

– Тарн?

– Да-да…

Хенрил, покраснев, подскочил с места. Мысли она, что ли читает? Кто их знает, этих Белых Плащей, говорят, их чему только там, в Старом Городе, не учат. Может, и мысли читать. Врать-то им точно невозможно – любого насквозь видят.

– Идемте, Грейцель.

Первыми, кто встретил их на улице, были двое мальчишек. Грейцель заметила их, когда входила в дом – тогда они сосредоточенно терли окна на боковой стене дома и не обратили на нее внимания. Теперь же они добрались до самых дверей. Один из них был постарше и покрепче, он держал на плечах второго, комплекция которого выдавала пристрастие к пирогам и булочкам.

Тарн смерил трудяг удовлетворенным взглядом.

– Вольц! – позвал он.

На зов обернулись оба. Грейцель улыбнулась: мальчишки явно не были родственниками, но имели кое-что, делавшее их похожими друг на друга как братья – у каждого под левым глазом красовался здоровенный, синячище.

Верхний мрачно потер свое боевое украшение плечом, не выпуская из рук мокрую тряпку.

– Чего?..

– Придет отец – скажи, чтобы попросил Зельву подготовить госпоже офицеру комнату, обед и умыться с дороги. Понял?

– Ну…

– Пэва ее в стойла отведешь, накормишь, устроишь. Понял?

– Ну…

– Оглоблю гну! Я тебе сейчас еще и зад разукрашу для равновесия, а отец добавит! Понял, спрашиваю, что я сказал?

– Понял, дядя…

– …

– То есть, тарн Хенрил. Понял.

– Вот и хорошо. Домоете первый этаж – и на сегодня свободны. А пэва проверю, сам в стойло зайду!

Доказав таким образом верховенство власти, Хенрил обернулся к ней и сказал уже совсем другим голосом.

– Если вы не сильно устали с дороги, давайте пройдемся пешком? Идти недалеко, второго пэва седлать дольше будет. Да и горожанам на офицера в белом плаще полезно будет посмотреть, понимаете же.

– Конечно.

Белый плащ ли, в самом деле, имел успех, или его хозяйка привлекала к себе заинтересованные взгляды, но пока они шли к тому дому, где обустроились санорра, многие бросали свои дела и долгим взглядом смотрели ей вслед. В основном – мужчины.

– Сурово вы с парнем, – заметила Грейцель. – Родственник? Второй, как я поняла, ваш сын.

– Вольц? Да нет, это Херсвальда сын, – махнул рукой Хенрил. – Тот самый, что с Тельгой, Зельвиной дочкой на болотах потерялся.

– Нарушитель спокойствия?

– Кто – Вольц?! Да вы что, тишайший мальчишка

был до недавнего времени. Не в обиду Херсвальду сказать – даже жидковат, пожалуй. Дома, по хозяйству, в пекарне помочь – это всегда. А вот кулаками помахать – такого за ним раньше не было. Как санорра их с болот вывели – так и поменялся. На второй день старшему моему глаз подбил.

– За что?

– Да кто же их знает? Спрашивал, грозил – да разве же они признаются. Вот поровну и получили. Я так думаю, умел делать – умей и отвечать.

– Врагами-то они не выглядят, – заметила Грейцель

– Какими «врагами», вы что! – махнул рукой Хенрил: – Их водой теперь не разольешь!

Он вздохнул и украдкой глянул на девушку.

– Вы, может, думаете, что у нас тут порядки суровые? Что не следует тарну с такими делами разбираться – свой отец на то есть? Просто Диверт наш маленький, одно название что город. Копни – так все мы тут друг другу родня. Так что и малыши с детства вроде как общие. Носы вытираем своим и не своим. А доведется, так и поучить уму-разуму приходится, и никто не в обиде. Вам-то, наверное, это странным кажется, в Аверде такого не бывает.

– Не кажется, – улыбнулась Грейцель. – Я сама с Острова, не в Аверде росла. Так что и насобирать синяков и шишек в детстве успела, и наставить.

– С Инцмира значит? И, в Академии уже…?

– Шесть лет.

– И белый плащ… – Хенрил покачал головой. – Надо же…

Чем ближе к цели они подходили, тем мрачнее становилось его лицо.

– Можно я, Грейцель, с вами начистоту? – вдруг спросил он.

– Конечно. Давно пора.

– Я вот за что переживаю, – Хенрил принялся теребить пуговицу на рубашке – Я так понял, что вам, известно, что у нас тут случилось… еще до всего, что потом было. Про детей, про болота…

– Да, известно.

– Так вот… Мы, получается, с самого начала как-то не очень гостеприимно поступили. Санорра эти нам столько добра сделали: детей из болота вывели, с бедой нашей помогли, и еще и такую реликвию нам возвратили… вы знаете про тельдар?

– Да, знаю. Не только то, что его нашли в лесу.

– А, хорошо. Так вот – еще и реликвию такую возвратили. Из рук самого основателя Диверта, можно сказать. Хольсварга здесь по сей день чтут. А теперь – так еще сильнее, чем прежде.

Хенрил вздохнул.

– Совестно мне их под арест брать. Вот, хоть и просьба алворда – а совестно. Не знаю, что они там натворили, но только мы от них плохого ничего не видели.

– Почему же «под арест», – возразила Грейцель. – Я же не в подвал прошу их посадить.

– Так-то оно так… – Хенрил покачал головой. – Да только из города ни ногой, какая же это свобода? Что маленькая клетка, что большая – а все клетка. После всего, что они для нас сделали.

– Для них это работа, тарн. Свою плату они получили, никто ее отбирать не собирается.