Диверсант
Шрифт:
— Приглашаются все желающие попробовать силы и показать удаль молодецкую! — голосит вестник.
Привлеченный его воплями, я оставляю в покое лавку оружейника и подхожу поближе. Глашатай разодет так ярко и вызывающе, что тропический попугай ему и в подметки не годится. Цвета словно нарочно подобрали так, что сами в глаза бросаются. Лицо крикуна побагровело от натуги, глаза выпучил по-рачьи, грудь раздулась, как у тетерева на току, по лбу ползут струйки пота. Трудно перекричать толпу, собравшуюся на площади перед ратушей, но кому сейчас легко? Наконец, добившись всеобщего внимания, мужчина зычно продолжает:
— Главный
— Попробовать сходить что ли? — задумчиво чешет затылок сосед по толпе, невысокий и кряжистый. Губы поджал, на лбу собрались глубокие морщины.
— Для участия в состязаниях в наш славный Кале специально приехал знаменитый стрелок Тома де Энен, также известный как пленитель злобной французской ведьмы Жанны д'Арк! — зычно объявляет глашатай. — Начало состязаний в два часа пополудни на Северном поле!
Жак дергает меня за рукав, поторапливая, я бреду следом, медленно переставляя ноги.
— Когда, говоришь, отправляется наше судно? — задумчиво спрашиваю я.
— На рассвете, — отрывисто бросает Жак.
— Нам надо разделиться, — говорю я, останавливаясь. — Хочу прогуляться по городу, красотами полюбоваться.
— Что за самодеятельность, — хмурится Кер, — что это ты задумал?
— Давненько я не бывал на разных состязаниях, желаю поставить пару монет на победителя.
Несколько мгновений Жак непонимающе смотрит на меня, затем его глаза расширяются.
— Только не это! — произносит он категорично.
Я равнодушно молчу.
— Я запрещаю тебе!
Я гляжу в сторону.
— Ты провалишь все дело!
— А ты привлекаешь внимание, — цежу я сквозь сомкнутые зубы. — Чего ты разорался? Эта сволочь наверняка выиграет какой-нибудь приз, а уж я позабочусь, чтобы все выглядело как ограбление.
Несколько секунд мы ломаем друг друга взглядами. Мой спутник сильная личность, так ведь и я не лыком шит. Буркнув себе что-то под нос, Жак отворачивается, в голосе досада:
— За час до рассвета жду тебя на пирсе. Судно «Феникс», шкипер — мэтр Шарль Дюпре.
Я молча гляжу, как уходит мой спутник, нервно дергая плечами и мотая головой, словно продолжая спор. Раненую руку прижимает к груди, оберегая от проталкивающихся во всех направлениях людей. Наконец вокруг него смыкается толпа, и лишь тогда я позволяю себе тяжелый вздох. Нехорошо, когда путешествие начинается с размолвки, а то и с прямого неподчинения, но мы ведь не в армии, не так ли?
— Да, я могу поставить под угрозу наше задание, — говорю я тихо, словно Жак еще может меня услышать. — Но ведь ты совсем его не знаешь, друг. Ты не видел его глаз, это настоящий фанатик, больной на всю голову. А когда я освобожу Жанну, то не желаю жить в постоянном страхе, зная, что в один прекрасный день откуда-то издалека прилетит тяжелая стрела, чтобы пробить ей сердце!
— Где я его буду потом искать, и что толку в запоздалой мести? Хороший враг — мертвый враг, и пусть у меня ничего не выйдет с освобождением Жанны, ведь я смертен точно так же, как и прочие, но уж этого-то мерзавца я не упущу!
В ноздри бьет густым смрадом,
Глава 2
июль 1432 года, Кале-Лондон: старые друзья
Часам к пяти пополудни всем окончательно стало ясно, что равных Тома де Энену на турнире нет. Первыми соревновались арбалетчики, но было их немного, и особого ажиотажа их выступление не вызвало. Арбалет — вещь хорошая, когда есть время тщательно прицелиться из укрытия, но в сражениях гораздо практичнее и удобнее луки. Пробовали французы нанимать генуэзцев с их механическими игрушками, да толку из этого не вышло.
Страшное оружие — длинный английский лук. Обученный лучник выпускает двенадцать стрел в минуту, и на расстоянии ста пятидесяти ярдов останавливают те стрелы атаку тяжелой рыцарской конницы. Куда уж тут арбалетчикам с их одним выстрелом в минуту. Вот и прогнали их быстренько перед основными состязаниями, сунули плохонькие призы и занялись наконец настоящим делом.
Тут вам не деревенская ярмарка, а потому первую мишень установили сразу в ста ярдах от стрелков. И когда я увидел сколько народу выстроилось в очередь, сквозь клокочущую в душе ненависть невольно ощутил восхищение. Ну молодцы англичане, и все тут! Не тратя ни копейки государственных денег на обучение стрелков, а просто разрешив крестьянам пользоваться боевыми луками, британцы добились того, что у них поистине неисчерпаемый резерв отличных стрелков. Браво!
Борьба меж тем разгорелась нешуточная, мишени относили все дальше и дальше, а вот промахивались участники редко. Очередь к мишеням почти не убывала, и тут я с некоторым холодком понял, что немало французов сложат головы под стрелами этих вот стрелков! Я и цель-то с трудом различаю, а они знай себе уверенно вгоняют в нее тяжелые стрелы. К моему удивлению, в состязаниях участвовал отец спасшего нас юноши, похоже, решил выступить вместо раненого сына. Как ни крутил я головой, но самого Леона в собравшейся вокруг поля толпе не заметил.
Дуг Мак- Грегор оказался превосходным стрелком, но в финал выйти так и не смог. А победителем, как и ожидалось, стал британский «герой» де Энен. С торжеством воздел он к небу кубок с вожделенным золотом, и все присутствующие дружно взревели, кто от восторга, кто с нотками досады. Я же лишь скрипнул зубами. Ах, как поздно заходит солнце июльскими вечерами, сколько еще мне ждать выстраданной мести!
Опустилась ночь, в темном небе загорелись звезды, поначалу робко и нерешительно, затем все ярче. Тусклый серп луны, оглядевшись, стыдливо укрылся за единственным приблудным облаком. Я осторожно переменил позу, стараясь не отрываться от ствола большого дерева, вытянувшегося как раз напротив трактира, где участники турнира продолжали обмывать свои победы.