Диверсанты
Шрифт:
Глава 25
Порнографический магазин располагался на оживленном перекрестке и был приметен издалека. Огромная, крикливая желтая вывеска возвещала пунцовыми буквами:
"КНИГИ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ"
Я миновал похабную лавку, затормозил в некотором отдалении, замкнул "мазду" и направился вспять, ощущая себя существом растленным и до мозга костей испорченным. Хотя субъекту, недавно застрелившему полицейского и вознамерившемуся любой противозаконной ценой вызволить угодившую в переплет приятельницу, едва ли стоило стыдливо опускать глаза, проскальзывая в безобидное местечко,
Сообразно телефонной договоренности, я прибыл первым и коротал время, шатаясь вдоль пестревших глянцевыми обложками полок. Встречу мы с Джексоном назначили у выставки, называвшейся "В оковах". Цветные фото являли моему взору несметное множество соблазнительных девиц, украшенных веревками, цепями, кляпами, принявших позы унизительные, однако не слишком неудобные.
Физиономии бедолаг искажались душераздирающим и отменно фальшивым выражением ужаса. Временами девицы представали в костюме Евы, однако полевой - или следует сказать "половой"?
– формой им служили опрятные нейлоновые чулки, белые кружевные сорочки, либо расстегнутые купальники. Последние дозволялось приводить в живописный беспорядок, но чулки неизменно оставались туго натянутыми и целехонькими, невзирая на отчаянное положение владелиц.
С полным знанием дела - я не единожды присутствовал при захвате женщин и сам руководил такими операциями - заверяю: обуздать и скрутить лягающуюся, кусающуюся и царапающуюся особу, наотрез не желающую быть обузданной и скрученной, немыслимо, не повредив чулков. Если женщина вообще оказывает хоть маломальское сопротивление, чулки страдают в первую очередь. Сбиваются, рвутся, иногда повисают малособлазнительными лохмотьями.
Поскольку ни одна из прелестных пленниц, жалобно глядевших на меня с полки, не понесла чулочного либо телесного ущерба, я пришел к естественному выводу: никто не сопротивлялся и вырваться не пытался, а посему незачем и тревожиться по поводу их страдальческих мордочек.
Тщательный самоанализ показал: картинки подобного свойства не вызывают у меня ни сострадания душевного, ни возбуждения телесного. По-видимому, эротические извращения, замешанные на садизме, просто не в моем вкусе. Это не значит, что я вообще не склонен к извращениям, только цепные девицы, с моей точки зрения, ничуть не соблазнительней цепных дворняжек.
Я зевнул, преисполнился терпения и начал вспоминать появление Эванджелины Лоури в мотеле.
Уолтеру Максону следовало отдать должное. Для безобидного с виду, кроткого человека он, будучи разгневан, умел колотить на совесть. Когда, к неописуемому изумлению молодого адвоката, Вэнджи ответила и прибыла в мой коттедж, под левым глазом ее блистал багрово-синий кровоподтек во всю скулу. Глаз обратился щелкой, но обошлось, по счастью, без кровоизлияния в белок.
Удивительно: Вэнджи отнюдь не смущалась этим нежданным украшением.
– Ну, мистер Хелм, не чудо ли?
– весело спросила она.
– Благо, что не по зубам ударил, целую неделю пришлось бы резцы и клыки выплевывать!.. Приветствую вас, о рыцарь Уолтер!
Ошарашенный Максон заерзал:
– Боже мой, Вэнджи!.. Клянусь, я не хотел такого...
Мисс Лоури состроила ему гримасу.
– Прекрати. Имей хотя бы мужество защищать свои паршивые убеждения. Ты счел необходимым подбить мне глаз - и подбил. И в нокдаун отправил. И оправдываться ни к чему. Ибо меня, пожалуй,
– Да, Вэнджи?
– Эта женщина... Ведь миссис Эллершоу на самом деле невиновна?
– Мы так считаем. И немедленно уведомили об этом представителей прессы... Кстати, что побудило вас переменить отношение к Мадлен? Вэнджи передернула плечами.
– Видите ли, Уолтер с пеной у рта отстаивал ее восемь лет. А сейчас, узнав, что миссис Эллершоу похитили сразу после выхода моей статьи...
– Вэнджи облизнула губы: - Понимаете, Уолтер - опытный защитник, и совсем не полоумный, разве только иногда смахивает на душевнобольного... Если он двинул меня по физиономии, значит, был повод. Я раскинула мозгами, усомнилась в собственной правоте... Полиция отказывается сообщать какие бы то ни было подробности о похищении.
– Правильно поступает. И вы правы, заколебавшись. Когда настанет подходящее время, обещаю обеспечить вас подлинной сенсацией.
– А мне безразлично, - сказала Вэнджи.
– Чем-нибудь загладить причиненную обиду могу? Содействие оказать, например? Она, конечно, самка и сволочь, водила Уолтера на поводке, но сами понимаете: насильно мил не будешь, если этот олух только на Мадлен и глядит - значит, туда ему и дорога...
Я непроизвольно отметил, что Эванджелина почти несмотрит в сторону Максона. То ли счеты с ним сводит безобидным образом, то ли потихоньку разочаровывается в своем увлечении.
– Вы просили меня вызвать за этим? За содействием? Угадала?
Обозрев обезображенное молодое личико, я внезапно понял: вздернутый нос и несметные веснушки обманчивы, передо мною стоит взрослая и отнюдь не глупая особа. Не избалованное убожище, появившееся на свет в обеспеченном семействе, а тонкая, способная отказываться от явных заблуждений женщина... Изложив суть своей просьбы, я явно разочаровал Вэнджи.
– И только?
– протянула она.
– Сидеть смирнехонько и дожидаться телефонного звонка? Скажите хотя бы, кто позвонит.
– Узнаете сразу, - ответил я.
– И после разговора спокойно ступайте куда заблагорассудится.
– О, секреты, секреты...
– вздохнула Вэнджи.
– Хорошо, согласна. С одним условием: уступите мне свой жареный картофель. Так и не успела позавтракать.
– Ради Бога, уплетайте все оставшееся. В термосе отыщете горячий кофе. Прошу прощения, виски мы с Уолтером прикончили без остатка...
Я повернулся к Максону.
– А вас, ежели передумать не успели, ждет работа по специальности. Нужно сыскать заброшенную шахту, или штольню, где спрятаны останки убитого. Мадлен собиралась перерыть городские архивы Санта-Фе, переписать названия всех разработок, отстоящих от города... скажем, на пятьдесят миль. Вместе с именами владельцев. Но тут уж вам и карты в руки: юрист, профессионал. Вот примерный список землепользователей, интересующих нас прежде всего.
Уолтер нахмурился:
– Останки? Чьи же?.. Ах, да, Мадлен уверена, будто ее мужа убили. Но так и не сумела убедить в этом судейских. Однако почему вы решили заняться шахтами?
Я пояснил.
– Искать надлежит с большим проворством: подозреваю, кроме останков шахта содержит еще и живую женщину. Понимаете? Смакуя свое преимущество, парень, вызвавший меня по телефону, бросил фразу касательно тесного, темного подземелья, в котором содержат Мадлен.
Побледневший Максон заверил: