Диверсия не состоялась
Шрифт:
– Пацаны! Здесь гадюки по воде плавают! Тикайте к берегу!
– Это не гадюки, - успокоил его Таболин, - угри, рыба такая.
Глава шестая
У входа в подвал за кирпичной стеной притаились Ваня и Толя, а за металлической бочкой - Валя Белов. Женя вынул из кармана изогнутый гвоздь и сунул его в замочную скважину. Дверь со скрипом отворилась. Женя махнул нам и первым переступил порог.
В полумраке я с трудом различал уходящие в темноту бетонные ступени. Держа над головой карманный фонарик, который немцы выдали
– Откуда это здесь?
– спросил Толя, разворошив кучу ногой: то были старые мундиры и брюки, совсем как те, что носили теперь мы.
Женя растерянно улыбнулся:
– Идемте, я еще кое-что покажу.
Наши тени заметались по серым каменным стенам и по бетонному полу. Иван нагнулся, что-то поднял;
– Смотрите! Гильзы!
Женя направил луч света на стену, которая вся была усеяна круглыми дырками. Я потрогал одну дырку пальцем.
– Это следы от пуль, - сказал Женя.
– Немцы кого-то тут расстреливали.
Ваня толкнул рукой Женю в плечо.
– Наверняка тех, кто в открытую пошел против фрицев.
– Дураку понятно, - согласился Женя.
Мы все затаили дыхание. Хотелось поскорее выбраться из сырого темного подвала. Но Женя не торопился. Он провел нас к бетонной нише и показал какие-то прорезиненные мешки.
– В них, наверное, яд.
В самом деле, там что-то было написано по-немецки, но никто из нас ничего не мог прочесть.
– Ну да, яд, - засомневался Толя Парфенов, - к чему?
– А к тому. Вот дадут тебе мешочек, отправят через линию фронта и скажут: «Подсыпай в колодцы!»
– Брось зря болтать, Димка! Думаешь, фрицы дураки? Нет, к своим они нас не отправят.
– Как сказать. Могут и отправить. А там?… Разве наши знают, кто ты в самом деле.
– Что верно, то верно, - кивнул Женя.
– Помнишь, в лагере ловили шпиона? А если б мы его поймали? Я бы первый его пристукнул.
И тут я вдруг вспомнил разговор с Уваровым. Только сейчас до моего сознания дошел настоящий смысл сказанных им слов: «Какой-нибудь негодяй придет на твое место. И кто знает, как тогда обернется дело…» Так вот что означают эти слова. Едва сдерживая себя, я возбужденно произнес:
– Если удастся продержаться до конца, мы обязательно сорвем замысел Шварца. Вот увидите, наши нам поверят.
– Пацаны!
– взволнованно прошептал Иван.
– Надо предупредить всех, чтоб крепче держались друг за дружку, и пусть помнят - свои не предадут.
Женя в последний раз фонариком осветил стены подвала:
– Теперь тикайте по одному во двор!
Мы выскользнули из двери и побежали к крыльцу, чтоб продолжить игру в прятки. Но были слишком взволнованы увиденным, и играть не хотелось. Немного покрутившись у террасы, мы, не сговариваясь, направились к навесу в дальнем углу двора. Там можно было разговаривать, не опасаясь, что кто-нибудь услышит. Но в это время Федотов крикнул нам:
– Далеко не уходите. Обер-лейтенант хочет поговорить с вами, ну и заодно послушать наш маленький концерт.
Баян заиграл «Раскинулось море широко». На террасе
– Видит бог, что наша воля, желание и разум подчинены единственной цели - создать для вас такие жизненные условия, о которых раньше вы могли лишь мечтать. Мы будем играть в военно-спортивные игры и полученные навыки применим впоследствии практически.
– А у нас, до войны, в детском доме… - начал было Валя. Иван толкнул его локтем в бок:
– Помалкивай.
– Находясь в любой обстановке, вы должны найти возможность вовремя укрыться от опасности, - продолжал обер-лейтенант, - незаметно приблизиться к вражескому объекту или скрытно преодолеть участок местности, находящейся под контролем противника. Все это не просто. Только продолжительные тренировки помогут сделать из вас выносливых солдат.
Я напряженно вслушивался в эти слова, и мне казалось, что Шварц не говорит, а бьет чем-то тяжелым по голове.
– Вы должны иметь нюх борзой собаки, зоркие и внимательные глаза степного орла и еще - быть быстрыми и коварными, как тигры. Вы должны привыкнуть к голоду и холоду. Да, да! С сегодняшнего дня отменяются купания с мылом, уменьшаются хлебный паек и другие продукты питания. Взамен вы получите немного картофеля и кружку пива к обеду.
Обер-лейтенант круто повернулся, и на его место встал Федотов. Он загадочно посмотрел на нас:
– С завтрашнего дня начнется самое интересное. А ну, кто из вас умеет определять страны света по солнцу, по Полярной звезде или по деревьям в лесу? Кто определит на глаз расстояние, скажем, вон до той сосны? А кто сумеет определить расстояние по звукам?
Мы молчали.
– Ничего, пройдет какой-нибудь месяц, и вы всему научитесь. Тогда любой, как колобок, сможет легко выбраться из самого дремучего леса и найти дорогу, по которой должен идти.
Первые занятия Федотов проводил в присутствии обер-лейтенанта, недалеко от лесной дачи. На поляне, куда нас привели, тут и там были разбросаны огромные камни-валуны, покрытые желто-зеленым мхом. Из притоптанной травы выглядывали пни только что срубленных деревьев. А вокруг, разметав лохматые ветви, плотной стеной стояли сосны и ели.
Упершись носком офицерского сапога в пень, Федотов опустил руку в нагрудный карман. Блеснула стальная цепочка, и круглый плоский предмет, похожий на карманные часы, повис в воздухе.
– Что это такое?
– спросил Федотов. Послышался неуверенный возглас:
– Часы карманные! Кто-то возразил:
– У часов стрелки не такие.
Я оглянулся. Спорили приютские.
– Это компас, - сказал Федотов.
– Стрелка-то как бегает!
– изумился Женя.
– Знаешь почему?
– спросил воспитатель.