Диверсия в монастыре, aka Монастырский источник
Шрифт:
– Дадим выбор, - ответил Морской.
– Два варианта решения вопроса по-хорошему и два - по-плохому. Видишь, Какой богатый выбор? У других и этого не было.
– Это как?
– поскрёб стриженный затылок механик.
– Слышь, мужики, а покурить-то мне можно?
– Лови, - Морской перебросил ему золотистую пачку и зажигалку.
– Глядишь - мозги быстрее заработают, а то я отсюда слышу, как они у тебя скрипят от натуги.
– Премного вам спасибочко, - Бубликов закурил.
– Ого, нехилое у вас курево, и пачка чёткая. Я таких и не видел. Рубасов пятьсот, поди, тянут?
– Не пытайся угадать, все равно промахнёшься, -
– Итак, вариант номер раз по-хорошему, - сказал Наум.
– Мы даём тебе уехать из Синеозерска - на время или на ПМЖ куда-нибудь. Особняк Извольский ты продашь или аннулируешь сделку. И больше таким бизнесом не занимайся. Поверь старому адвокатскому волку: перебивать номера и краденые тачки перекрашивать куда безопаснее, да и в суде за это меньше дадут.
– Зато и бабла меньше, - справедливо возразил Бубликов.
– На тёлках за пару лет можно капитал наварить, И ловят за это редко. Вон у вас в Питере, Вадька рассказывал, все тротуары номерами девок расписаны, и многих за это закрыли?
Морской громко хмыкнул:
– Знакомые рассуждения. Ованес так же думал, когда у меня на территории свой "Релакс" открывал. И десятью годами раньше Киргиз на те же грабли наступил. Да, деньги большие, но и риска больше. Сам, наверное, знаешь, чем для них это кончилось. О том, что зарабатывать на торговле женским телом аморально, я тебе говорить не буду, все равно эти понятия тебе чужды. Если даёт доход - значит, мораль можно спустить в унитаз, так ведь ты считаешь?
– Вам-то хорошо моральным быть, - набычился Бубликов, - вы вон какой распальцованный, под вами целый край, а мне не по карману по морали жить. Мои вот всю жизу по чесноку на стройке пахали, так у мамки в сорок лет уже астма от краски, а батя с лесов упал, ногу сломал, так его выперли по инвалидности, пенсию дали - на кефир едва хватает. Во как по чесноку да по совести бывает, видали?
– Видал. А я в двадцать лет подрабатывал репетитором, чтобы при стипухе от голода не пухнуть, и даже родителей у меня не было. Все, что я сейчас имею, мне никто на подносе не подал, - парировал Виктор.
– Да, и я тоже не безгрешен. Но я ни одну девушку на панель не отправил и наркотиками не промышлял даже когда жизнь закручивала гайки. Мне противно этим зарабатывать, такие деньги грязные, что бы там ни говорил Веспасиан.
– Это ещё кто?
– вытаращил глаза Бубликов, силясь припомнить всех известных ему "авторитетов", сколотивших капитал на секс-бизнесе или наркотиках.
– Римский император, который был убеждён, что деньги не пахнут, - пояснил Виктор.
– Второй вариант, - продолжал Наум, - ты идёшь к следователю с повинной, пишешь чистосердечное признание о том, какой проект вы с Ольминским разрабатывали здесь и что за "они" хотели вам перебежать дорожку. Получаешь за помощь следствию хорошую скидку, отрабатываешь где-нибудь в Забайкалье, на Брянщине или на Камчатке сколько положено и идёшь на свободу, как говорится, с чистой совестью, а мы тем временем разбираемся с вашими антагонистами и отшибаем им все лишние детали...
– С нашими кем?
– переспросил Бубликов.
– Говорите попроще, а то получается, будто вы стебетесь, самого умного из себя строите.
– Вашими противниками, - перевела Вероника.
– О, - благодарно улыбнулся ей автомеханик, - можете же по-нормальному, по-русски, и на фига выпендриваться?
– Мы и матом можем, и по фене, если тебе так проще, -
– Чистуху написать?
– потёр лоб Бубликов.
– И весь сервис спалить? А ну как спросят, а где я бабла наварил, чтобы с Вадькой в долю войти? Да вы че, со мной тогда всех ребят закроют, и знаете, что они со мной сделают? У нас за такое строго: кто своих слил, того могут и придавить и... э... при дамах говорить неудобно, - сконфузился он.
– Ясно, - скривился Морской.
– Могут сделать с тобой то же самое, что вы делали с девушками!
– Да я-то че?!
– жалобно посмотрел на него Бубликов.
– Я первый раз в это дело впрягся! Это Вадька всю жизу на телках зарабатывал, а я только по тачкам! Баблосов накопил и думал, куда бы их пристроить, чтобы оборот хороший давали, а тут Вадька приезжает и в долю зовёт, говорит, тут чисто, бабки за год отобьются и начнут навар давать...
– Крутые у вас бабки, - развеселилась Вероника, - нет чтобы на лавочке у парадного сидеть с вязанием, отбиваются, как Брюс Уиллис!
– Ну, деньги это, - обиделся Бубликов, - сами ведь втыкаете, про что я толкую, а сами... э... в общем, подкалываете!
– И два варианта по-плохому, - откашлялся Гершвин, - первый: ты посылаешь нас по пешему маршруту в эротическое путешествие, ничего не рассказываешь, возвращаешься в свой автосервис, и в тот же день врывается ОМОН и кладёт вас мордами в грязный пол...
– Че грязный?
– обиделся Бубликов.
– Вы там внутри были, что ли?! Чё наговариваете? У нас, небось, не хлев и не сортир, мы же с понятием, в грязи работать не станем!
– Ладно, кладёт вас мордами в ЧИСТЫЙ пол, - поправился Наум.
– Обыскивают весь ваш сервис от крыши до фундамента, находят все ваши нычки, все ваши секреты-секретики, подшивают к делу ваш с Ольминским стартап... Ольминского-то уже к суду не привлечёшь, так что крайним тебя назначат. И загремишь ты, Федя, по полной, куда-нибудь на "строгач" в Якутию или на Кольский полуостров. Конечно, там ваши враги тебя не достанут, зато лучшие годы прокукуешь ты в тундре. Ты молодой, крепкий - скорее всего, отсидку переживёшь, но выйдешь уже развалиной - лысый, беззубый, с цингой и туберкулёзом и весь остаток жизни только на аптекарей работать будешь. Ты, балда, со своим автосервисом давно уже у полиции на карандаше, Только и ждут возможности прихватить тебя на чем-нибудь, а тут ещё и особняк вырисовывается, который ты для борделя покупал!
– Да чего я-то?!
– взвыл Бубликов.
– Вадька покупал! Его нет, так вы и рады на меня все навесить?!
– Ещё скажи, что мы тебе чужое дело шьём, - усмехнулся Наум, - знаю, слышал, и не раз, и даже в более качественном исполнении. И истериками меня тоже не проймёшь. Тоже видел-перевидел.
– Ну а четвёртый варик какой?
– понуро спросил Фёдор, рассматривая носы своих ботинок так, будто видел их впервые.
– Опять же ты нам ничего не рассказываешь, посылаешь нас прогуляться по тому же маршруту и сваливаешь. А эти самые "они" отправляют тебя вслед за Ольминским, - Гершвин достал сигареты, прикурил.
– Так, на всякий случай: вдруг ты тоже начнёшь у них под ногами путаться или лишнее болтать. Ты уже видел, как легко они решают проблемы. Прямо по-сталински: нет человека, нет проблемы. Ты хоть знаешь, Федя, кто такой Сталин?..