Дивизионный комиссар
Шрифт:
— Привет, Сол, — протянул я руку непривычно мрачному гангстеру. — Кофе?
— Уже поужинал.
— Какой ужин? Завтракать пора, — улыбнулся я и попросил официантку: — Двойной капучино и гренки, пожалуйста.
Сол Коган с хмурым видом уселся напротив, и его застегнутый на обе пуговицы пиджак явственно оттопырился под левой подмышкой.
«От трех до шести месяцев исправительных работ», — машинально промелькнуло у меня в голове, но, разумеется, тащить старого знакомого в участок я не собирался. Да и зачем? С хорошим адвокатом он окажется
— Осталось не так много времени, — глянув на часы, заметил Сол.
Я дождался, когда официантка выставит на стол фарфоровую чашку и тарелку с гренками, отпил кофе и только тогда попросил:
— Вот с этого момента подробней, пожалуйста.
— Слушай, Виктор, когда тебе требуется одолжение…
— Ты всегда знаешь, чем это для тебя обернется, я никогда не использую тебя втемную, — возразил я, разрезая гренок. — Излагай.
— Дьявол! — обреченно выдохнул Сол, и его смуглое лицо на миг напомнило сморщенный чернослив. — На мое заведение положили глаз люди Саливана.
— И почему бы тебе не обратиться за помощью к своим боссам?
— Видишь ли…
— Ах да! — Я развернул вовсе не случайно прихваченную с собой газету и прочитал вслух: — «По информации, полученной из достоверного источника, госпитализированный некоторое время назад с инсультом Адам Марон был переведен сегодня ночью в отделение интенсивной терапии больницы Святой Катерины…»
— Адам долго не протянет, — подтвердил Коган. — Старику под семьдесят, точно не выкарабкается. — Гангстер нервно поежился и ослабил узел узкого галстука. — Все готовятся к грызне за власть, сейчас никто не рискнет начать войну с Белым Кулаком даже из-за казино. Когда все устаканится, заведение наверняка вернут, но меня к нему уже и близко не подпустят.
— А что Лео? — как бы между прочим уточнил я, хотя и без того прекрасно знал, что двадцатилетний внук главаря пользуется уважением подельников лишь до тех пор, пока жив дед.
— Лео — щегол, к делам его никогда и близко не подпускали. Думали, успеет в своих университетах ума-разума набраться, но где там! — подтвердил Сол мою информацию. — Вот будь жив его отец, никто бы и пикнуть не посмел, при Борисе все по струнке ходили.
Так и было, да только пристрастие к алкоголю, кокаину и гоночным машинам никого еще до добра не доводило. Единственный сын Адама Марона погиб в автокатастрофе пару месяцев назад, и, как поговаривали, именно это и привело старика на больничную койку.
— Лео ничего собой не представляет, — продолжил бухтеть Сол Коган. — Пустое место. Но нет — надувает щеки, обещает поставить всех на место. Щенок. Койл и Филин его в расчет не берут, уже почти в открытую между собой грызутся. Как старик умрет, сразу сцепятся.
— Понятно. Так, говоришь, всерьез на тебя наехали? Точно не блефуют?
— Парни Саливана уже отжали пару наших ломбардов, прачечную, закусочную и автомобильную мастерскую. Теперь нацелились на казино. Как думаешь, Виктор, все серьезно или
Я медленно прожевал последний кусочек гренка и только тогда спросил:
— От меня ты чего хочешь? Патрульных к дверям казино поставить?
— Нет, патрульных не надо, — поморщился Сол. — У нас сегодня встреча, будет по три человека с каждой стороны. Надо, чтобы ты со мной пошел.
— А больше ничего не надо? — хмыкнул я. — Чего сразу Саливана застрелить не попросишь?
Оказаться посреди гангстерской разборки — уже плохо; оказаться посреди гангстерской разборки в качестве участника оной — и вовсе хуже не придумаешь.
— Да перестань ты! — подался ко мне Коган. — Мы просто перетрем, никаких разборок, никаких перестрелок.
— Ну, если ты так говоришь… — холодно улыбнулся я.
— Послушай, Виктор, безопасность сторон гарантируют Лиманы. У нас есть с ними договоренность на этот счет. Никто ни в кого стрелять не будет, понял?
— Тогда я тебе зачем?
И в самом деле — зачем? Семейство Лиманов играло в преступном сообществе города далеко не последнюю скрипку, и, принимая в расчет их просто болезненную щепетильность в деловых вопросах и взрывной темперамент, опасаться за безопасность переговоров не приходилось.
— Да я нюхом какой-то подвох чую! — прошипел Сол. — Нюхом! Душа у меня не на месте, понимаешь? Ты умный, слышал об интуиции? Так вот это она и есть! — Гангстер перевел дух и продолжил: — Просто постой рядом, тебе даже говорить ничего не придется! Я ведь никогда не отказывал…
— Насчет Лиманов информация точная?
— Ты меня знаешь! — возмутился Коган.
Я знал Сола. Но знать человека и доверять ему — это вовсе не одно и то же. Особенно если этот человек гангстер.
Мог Коган намеренно пытаться втравить меня в свои неприятности? Сомневаюсь. Но, с другой стороны, люди в отчаянии и не такие глупости подчас совершают.
— Сейчас вернусь, — предупредил я, поднимаясь из-за стола.
— Ты куда? — насторожился Сол.
— А сам как думаешь?
Я отошел к стоявшей в углу обеденного зала телефонной кабинке, плотно прикрыл за собой дверцу и, кинув в прорезь аппарата четвертак, принялся крутить дребезжащий диск. Набирал номер бара «Фонарь» и какое-то время слушал звучавшие в трубке длинные гудки.
— Да? — вскоре отозвался владелец этого заведения Эрик Рой, основной доход которому приносила вовсе не продажа алкоголя, а комиссионные от подпольных карточных игр.
Просто удивительно, сколь много людей не имели возможности или не желали спускать свои деньги в легальных казино. У кого-то были проблемы с комиссией по азартным играм и полицией, кто-то опасался попасться на глаза вездесущим репортерам, а некоторые просто на дух не переносили толп заполнявших игорные заведения бездельников. Нужный мне человек был как раз из числа таких вот оригиналов.
— Это Виктор Грай, — представился я и спросил: — Поль Лиман у тебя?
— Позвать?
— Будь добр.