Дивизионный комиссар
Шрифт:
— Вы говорили с Анной?
— Нет, обещали дать ей трубку в следующий раз.
— Нехорошо.
— Неважно! Это неважно! — зачастил Соркин. — Они требуют, чтобы вы успокоились! Перестаньте доставлять людям неудобства, сказали они. Они угрожали. Угрожали вернуть Анну… по частям…
— Понял, — и я столь выразительно глянул на владельца бюро, что тот в испуге попятился к служебному ходу. — Не волнуйтесь, из-за меня проблем не будет, — сказал и повесил трубку.
Выходит, все же удалось прищемить Малою хвост? Но кто именно имеет на него выход? Впрочем, теперь
Нет никаких причин для беспокойства…
Нет?!
Черта с два!
Но и продолжать действовать вслепую никак нельзя. Слишком высок риск. Эти люди шутить не станут, если загнать их в угол, они, не задумываясь, выполнят свою угрозу…
От этой мысли меня передернуло, и, отпустив патрульных, я попросил Артура ехать в управление.
На обратном пути заглянули в «Пять рюмок», но Генри Путель вопреки обыкновению сегодня в баре не объявлялся.
Я купил там несколько лежалых тостов, попросил налить пару стаканчиков кофе, расплатился и вернулся к Артуру. Непривычно хмурый парень от угощения отказался, да оно и к лучшему — за время пути я умял поджаренные хлебцы с сыром и ветчиной до последней крошки.
На седьмом этаже оказалось непривычно людно. В холл из кабинетов вытащили рабочие столы, пробросили туда телефонные кабели, повесили на одну из стен доску. Пригляделся, на той — сплошь фотографии.
Леопольд Марон, Аарон Малой, гангстеры рангом поменьше.
Экстренное совещание, посвященное налету на дом судьи, напоминало сборную солянку: комиссары специального дивизиона, детективы дивизиона криминальной полиции, специалисты по организованной преступности. Особняком сидели капитан и его заместители, а выступал перед полицейскими не кто иной, как советник Гардин.
— Убийство судьи переполнило чашу нашего терпения! — прямо заявил он. — В мэрии принято решение создать оперативный штаб с целью скорейшего раскрытия этого вопиющего преступления! Вы должны как можно быстрее отыскать и арестовать виновных. А при необходимости — и уничтожить!
Подпиравший стену инспектор Крамер при моем появлении встрепенулся и выскользнул в коридор.
— Я бы на твоем месте не попадался на глаза капитану, — предупредил он.
— Что здесь делает советник?
— Ну, он возглавляет наблюдательный совет, — пожал плечами инспектор. — У судьи было много влиятельных друзей, они жаждут крови.
— Есть новости?
— Нет, Далин молчит как рыба, а других зацепок пока не появилось.
— А если надавить на Леопольда? Думаю, сумею его расколоть.
— Изобьешь телефонным справочником? — хохотнул Крамер и вытащил изо рта порядком изжеванную сигару. — Только тронь его, и адвокаты такой вой подымут, всем чертям тошно станет. Обернуться не успеешь, как все газетенки заголосят о полицейском произволе. Капитан на такое не пойдет, а тебя и так дивизион внутренних расследований на заметку взял. Не нарывайся лишний раз.
— Хорошо.
— Да! — вспомнил вдруг Петр. — Эрик Рой тебя с собаками разыскивал.
— Понял.
— Нет, Виктор, — усмехнулся Крамер, — ты не понял. Эрик очень-очень сильно хотел с тобой поговорить. Позвони ему прямо сейчас.
— Так и сделаю.
И я отправился в кабинет. Убрал в оружейный ящик карабин, плюхнулся на стул, несколько раз глубоко вздохнул, а потом принялся крутить дребезжащий диск телефона, набирая номер бара «Фонарь».
— Виктор, Виктор, Виктор… — услышав мой голос, зачастил Эрик, как всегда делал в состоянии крайнего волнения. — У нас тут небольшая проблемка нарисовалась, Виктор. Без претензий к тебе, но все же ты за человечка поручился. Сам понимать должен, расклад крайне паршивый вырисовывается. При всем уважении…
— Говори прямо, что случилось, — потребовал я. — У меня времени в обрез.
— Карл Верст, — перешел Рой к делу, — проиграл двадцать кусков, а отдал только четыре. Нехорошо. Совсем нехорошо. Ты говорил, ему можно открыть кредит на двадцать штук, ты ведь говорил, так? А он твердит, что нет денег. И кому верить? Виктор, без претензий, но ситуация, откровенно говоря, нехорошая…
— Кому он проиграл?
— Ну… Э-э-э, — замялся Эрик. — Видишь ли…
— Будь добр, передай трубочку Полю, — попросил я, прекрасно понимая, что лишь Поль Лиман мог довести владельца бара до подобного состояния.
— Здравствуй, Виктор, — ровным голосом произнес Лиман. — Подозреваю, дело выеденного яйца не стоит и всему виной простое недопонимание. Ты говоришь, будто у человека есть деньги, он убеждает меня, что выжат досуха. Лично я больше верю тебе. И хочу получить свои деньги. Ты ведь понимаешь, что это дело принципа, да?
— У человека есть деньги, — очень спокойно произнес я, памятуя о том, что на визитках Поля Лимана отпечатано одно-единственное слово «мизантроп», — просто, возможно, он об этом просто не знает. Учитывая последние события, мы несколько выбиваемся из графика.
— Если ты просишь меня об отсрочке — это не проблема. Надо только ограничить предельный срок.
— Давай договоримся так: ты сегодня еще раз навестишь Карла и очень строго с ним поговоришь, а завтра он с тобой расплатится, и все будут довольны. Но если что-то пойдет не так, послезавтра я лично передам тебе всю недостающую сумму. Устраивает?
— У тебя есть в этом деле свой интерес? — сообразил Поль.
— Что-то вроде того. Так мы договорились?
— Разумеется, — не стал настаивать Лиман на немедленном возврате долга. — И, Виктор, если тебе нужна помощь, можешь на меня рассчитывать. Ну, ты понимаешь…
— Завтра. Завтра мне понадобится от тебя небольшая услуга.
— Ты знаешь, где меня найти.
— Знаю.
Я положил трубку, взглянул на часы и позвонил в контору Алекса Брига. Медиатор оказался на месте и первым делом спросил:
— Есть новости об Анне?
— Да, похитители вышли на связь.
— Уже легче! — шумно выдохнул медиатор. — Сколько они запросили?
— Конкретные условия пока не обсуждались, просто потребовали от меня поумерить пыл.
— Нужна помощь?