Дивнариум
Шрифт:
Афадель отпихивала меня локтем, чтоб не лез. Но все когда-нибудь кончается (я не про вино). Афадель отвалилась от фляги и передала ее мне. Увы, там хватило буквально на пару глотков. Но я ожил.
— Слышь, смертный, — весело сказал я, возвращая фляжку, — пошли к королю. пусть решит твою судьбу.
— Человек сам хозяин своей судьбы! — гордо ответил он, встряхивая флягу. Увы, оттуда не выкатилось даже капли. Налить воды из ручья, где блаженствовал Арагог, незнакомец не рискнул.
— Конечно, конечно, — кивнул я, подталкивая его в спину. —
Мы с подругой переглянулись и заухмылялись. Король с утра был не в духе, у него незабудки на короне гусеница поела, так что незнакомца ждало крайне интересное знакомство.
До человека, видно, дошло, какая честь ему выпала — поговорить ссамим владетелем Лихолесья. Ну или он просто перепугался Арагога. Словом, он пошел, почти без понуканий.
Ну то есть Афадель подгоняла его прутиком. Ну как прутиком, здоровенным суком. Она тыкала им незнакомца в спину, уверяя, что это меч.
— Кого вы притащили? — мрачно спросил Трандуил, разглядывая пожеванные гусеницей незабудки. Как нарочно, гусеница была редкой бабочки, и он не мог ее казнить. — Мало нам дармоедов в подземелье? Я уж молчу о вас.
— Шпион, ваше величество! — гаркнул я. — Зарисовывал план местности в районе Паучьего оврага, у ручья!
— Чей шпион? — удивился Трандуил.
— Саурона, ваше величество! — бодро отрапортовал я. — Или самого… Пытался споить стражу при исполнении!
— Удалось? — с интересом спросил король, принюхавшись.
— Никак нет, ваше величество! Такой дозой и муху не споишь, не то что ваших верных подданных! Не рассчитал он, видать… Мы-то привыкли бочками, — сказала Афадель гордо.
— А где его, хм, зарисовка?
— Увидев нас, он бросил ее в ручей, чтобы уничтожить улики, — выдала она. — Но я думаю, у него еще есть.
— Мы решили, что недостойны обыскивать шпиона, — поддержал я, — и доставили его к вам.
— Зарисовка-то уплыла?
— Паук поймал, — сказал я, подумав. — Ну или мог поймать. У него надо поспрашивать.
— Да ну, он такую бумажку и не заметил, поди, — отмахнулась Афадель. — Да и размокла она, я видела.
— То есть если я вас отправлю понырять за доказательством?.. — брови Трандуила вопросительно поднялись.
— Размокло, — твердо ответила Афадель.
— Что ж, обыщем… — пропел Трандуил и подвигал бровями.
— Кто будет обыскивать? — радостно спросила подруга. — Могу я.
— Нет, я сам, — ответил король. — Давно я не обыскивал… пленных…
Кажется, Афадель предпочла бы, чтобы Трандуил обыскал ее, но нет, тот сошел с трона и приблизился к смертному. Смертный затрепетал: вблизи король впечатляет, особенно если улыбается.
— У вас брови на гусениц похожи, — выдал он вдруг, и Трандуил онемел. О гусеницах он даже слышать не мог!
Корона встала дыбом. Олень осуждающе покачал рогами. Он не любил, когда обижали Трандуила.
— В темницу! — рявкнул король.
— Это произвол! Я жаловаться буду! — вскрикнул смертный.
— Кому
— Какой Саурон? О чем вы?! — вытаращился на него незнакомец. — Я просто пейзаж набрасывал, а на меня кинулись, начали мечами тыкать, потом паука натравили…
— Врет? — спросил Трандуил у нас.
— Врет. Он первым меч выхватил.
— Нападение на стражу границ с оружием — это статья… — Транудил подвигал бровями. но умолчал, что это статья дохода.
Еще он умолчал, что мы были не при исполнении, но это, право, такие мелочи!
— Назовись, смертный, — потребовал он, возвращаясь на трон и величественным жестом закидывая ногу на ногу, — если не желаешь распроститься с головой!
Смертный что-то проблеял. Ну натурально — не понимаю я таких сочетаний звуков. Не по-орочьи, и то хорошо.
— Вы что-нибудь разобрали? — нахмурился Трандуил. Мы помотали головами. Олень тоже. Даже гусеница — и та мотнула головой и свернулась клубком. Король машинально ее погладил. — Смертный, скажи, как тебя называть, можешь прозвище, потому что имя твое слишком неудобопроизносимо!
— Серый, — буркнул он.
Мы с Афаделью переглянулись и решили, что Гэндальф сильно изменился за лето.
— Митрандир? — спросил король. — Но как… И почему? И что вообще происходит?
Тут он вспомнил, как Леголас перепутал Арагога с Арагорном, и немного успокоился. Тем более, этот Серый никак не мог быть Митрандиром, ну разве только тот изобрел заклинание омоложения и начисто потерял память. Вдобавок, по данным нашей разведки, Митрандир должен был путешествовать где-то в окрестяностях Мордора.
— Ну хорошо, Серый… — протянул король. — Объясни, как ты забрел в мой лес и чем занимался?
— Я рисовал, — с видом оскорбленного достоинства ответил тот. — А забрел… ну как забрел… попал.
"Попал", — явственно читалось во взгляде Афадели.
— С какой целью? — спросил Трандуил терпеливо.
— Рисовал или попал?
— Сперва попал, потом рисовал.
— Я вообще-то художник, — сказал тот. — Довольно известный. А тут пейзажи! Я шел-шел, да и зашел, а тут…
— Известный художник по имени Серый… — протянул Трандуил. — Не слышал… Ладно, посиди пока, а я подумаю. Может, доверю тебе нарисовать портрет моего величества.
— Я не портретист, — гордо ответил Серый.
— Тогда, может. нарисуешь портрет моего оленя? Алексиэль, встань в профиль.
— И не анималист, — стоял на своем Серый. — Кстати, в три четверти будет внушительнее.
— Хм-хм… Может, нарисуешь новое убранство для парадной залы моего дворца?
— Я не мастер по фрескам! И тем более не архитектор.
— …Или фасон новой мантии для меня?
— Я не разбираюсь в одежде!
— Казнить, — коротко сказал Трандуил.
Даже Алексиэль выпал в осадок. Вообще-то у нас казнят только орков, да и то в бою. Но я понимал короля: пришелец вел себя неописуемо нагло.