Дивная золотистая улика

Комарова Ирина Михайловна

– Да я все понимаю, просто... а куда вы полетите?

– Откуда я знаю? Ближайший рейс, а там - хоть на Камчатку.

Хлопнула дверь подъезда, и они показались на крыльце. Леша быстрым деловым шагом направился к малиновой "ауди", припаркованной у подъезда. Мы еще услышали, как он раздраженно ругнулся, усаживаясь в машину, как заработал мотор. Потом "ауди" уехала.

–

Аллес капут, - Гоша выключил приемник.
– С микрофончиком можно попрощаться.

Тем временем Елизавета Максимовна, оскальзываясь, бежала к небольшой автостоянке в конце двора. Через пару минут она вырулила оттуда на серебристом "Опеле".

– Ритка, а у тебя нет никаких мыслей, куда она, собственно, подорвалась?
– спросил Гоша, осторожно двинувшись следом.

– Если рассуждать логически...
– я не договорила. Немного подумала и сделала новую попытку.
– Исходя из того, что мы слышали...
– и снова замолчала.

– Ну-ну, - подбодрил меня напарник. Между нами и "Опелем" была всего одна машина, поэтому Гошка вежливо пропустил вперед большой черный джип и пристроился за ним.

– Не торопи, я ищу точные формулировки. Госпожа Санчес явно запаниковала. Судя по всему, она догадалась... поняла, кто убийца. И это не просто человек из ее окружения, это кто-то очень близкий. Настолько близкий, что она готова защитить его любой ценой. Ты слышал, каким голосом она с Богдановым говорила?

– Угу. Только, не его, а ее, - поправил меня Гоша, повторяя маневр "Опеля" и перестраиваясь в правый ряд.
– У них речь о женщине шла.

– Дама Икс, - с отвращением вспомнила я.
– И кто она? Подруга, мать, дочь, сестра?

– Маленькая романтичная девочка, - напомнил Гоша.

– А ведь Нина говорила, что у Елизаветы Максимовны дочь есть!

– Точно! Звони ей, быстро!

Я схватилась за телефон. Нина, не задавая лишних вопросов, продиктовала фамилию, имя и отчество дочери Елизаветы Максимовны Санчес, ее возраст, место работы и домашний адрес. Поблагодарив ее, я убрала телефон и уставилась в окно.

– Ну?

Я вздохнула:

– Едем правильно. Думаю, все. Вопрос решен.

– А почему так грустно?

– Я ее видела. Говорила с ней. Странная девушка. Милая, но очень нервная. В целом она мне понравилась.

– А у тебя вообще наблюдается нездоровая тяга к преступному элементу, - коротко хохотнул

Гоша.
– Ты в них все время что-то положительное видишь.

– Педагогическая привычка, - проворчала я.
– В каждом человеке можно найти что-то хорошее.

– Угу, даже в этом жлобе, Зеленом Амбале. Кстати, я не понял ваших взаимоотношений. Почему он знает о твоей работе? Кем он тебе приходится?

– Он мне приходится секретным осведомителем, - неохотно призналась я.
– Информатором.

– Ну, Ритка, ты даешь!
– Гоша всплеснул правой рукой (левой он продолжал держать руль).
– Тебе же объясняли: информатор нужен исключительно для получения сведений! Понимаешь, ты должна получать информацию, а не давать ее! Так зачем ты ему все подряд выкладывала?

– Совсем не все, только самое необходимое, - боюсь, что мой голос звучал не слишком убедительно.

– Да ему вообще ничего о твоих делах знать не положено!

– Но я же должна была корректно поставить задачу, правда?
– продолжала оправдываться я.
– Помнишь, как Суворов говорил: "Каждый солдат должен знать свой маневр". Вот я ему и объясняла.

– Суворов!
– мой напарник снова взмахнул правой рукой.
– Нашла время образованность показывать! Богданов-то свой маневр хорошо знал! Тянул из тебя данные, как хотел! А такой лозунг слышать не приходилось: "Болтун - находка для шпиона"? Ну сама бы головой подумала: при твоем-то опыте работы какие у тебя могут быть информаторы? Откуда? И на будущее имей в виду: всякий, кто сам набивается тебе в информаторы, собирается тебя облапошить.

– Прямо уж обязательно облапошить?
– конечно, я понимала, что моя попытка спорить с Гошей бессмысленна и бесполезна, но по инерции продолжала что-то вякать.

– Не обязательно. Могут обжулить, объегорить или просто использовать как канал для передачи и распространения дезинформации. А ты повела себя как тот ослик, что увидел перед носом морковку...

Обычно Гошины воспитательные лекции продолжались не менее часа, но в этот раз мне повезло - Елизавета Максимовна свернула в проезд между домами и остановилась у торца новенькой пятиэтажки.

– Приехали?
– перебил себя на полуслове Гоша.

– Да, - обрадовалась я.
– Второй подъезд, двадцать пятая квартира.

Напарник одарил меня таким взглядом, что я поняла: рано обрадовалась. Это не конец пьесы, это всего лишь антракт. Перерыв на работу. А все, что сейчас недополучила, не пропадет. Гоша еще выберет свободное время и продолжит. Возможно, с привлечением дополнительных авторитетов: Сан Сергеича и Нины.