Дизель и танк

Я смотрел в окно своего кабинета на заснеженный заводской двор. Первые дни января 1930 года выдались морозными.

Столбик термометра упорно держался около минус двадцати пяти. Новый год прошел незаметно. В стране шла борьба с «религиозными пережитками», и праздники оказались под запретом. Впрочем, у нас и без того хватало забот.

Дверь скрипнула, и в кабинет вошла Варвара. Как всегда собранная, в простом синем халате, но я успел заметить, как чуть

— Все собираются, — сказала она деловым тоном.

Через несколько минут кабинет заполнился людьми. Звонарев устроился на подоконнике, теребя рыжую шевелюру. Циркулев педантично расположился за столом, разложив перед собой неизменный блокнот. Руднев присел на краешек стула, поблескивая стеклами очков. В углу примостился Вороножский, бережно прижимая к груди какую-то колбу — видимо, очередной «говорящий» катализатор.

— Товарищи, — начал я, раскладывая на столе свежий номер «Известий». — Взгляните на это.

Я развернул газету, где было напечатано объявление о всесоюзном конкурсе на создание дизельного двигателя для грузовых автомобилей. Победителя ждал крупный государственный заказ. Весной планировался автопробег для демонстрации возможностей машин.

— Участвуют даже немецкие и американские компании, — добавил я. — У нас очень мало времени — всего три месяца.

— Дизель? — Звонарев оживился. — Это же принципиально новая конструкция!

— Именно, — я подошел к доске и начал быстро писать цифры. — Смотрите: экономия топлива минимум тридцать процентов, крутящий момент выше в полтора раза, ресурс больше в два раза.

— Но точность изготовления деталей! — Циркулев поправил очки. — Топливная аппаратура требует допусков в микроны.

— А термические нагрузки? — подал голос Руднев. — При таком давлении впрыска обычные материалы не выдержат.

Варвара подошла к доске и дополнила мои расчеты:

— Зато грузоподъемность можно увеличить на четверть. А если правильно рассчитать систему охлаждения, можно достичь требуемых параметров.

— Костьми лягу, а сделаю эти форсунки! — вдруг выпалил Руднев, сверкнув глазами. — У меня есть идеи по прецизионной обработке.

— А я, пожалуй, займусь расчетами коленвала, — задумчиво произнес Звонарев. — При таких нагрузках обычная конструкция не подойдет.

— Точность измерений — это ко мне, — Циркулев уже что-то строчил в блокноте. — Придется создать специальные калибры.

— А я, между прочим, — подал голос Вороножский, — почти закончил работу над новым составом резины для амортизаторов. И процесс вулканизации отладил. Артур подсказал замечательное решение!

Он потряс колбой, и я поспешил вернуть разговор к делу:

— У нас максимум три месяца. Конкуренты серьезные — MAN, Deutz, даже американцы обещали приехать. Справимся?

— А куда денемся? — Варвара улыбнулась краешком губ. — Только нужно действовать быстро

Я разложил на столе график работ:

— Тогда распределяем задачи. Звонарев — общая компоновка и расчеты. Руднев — топливная аппаратура. Циркулев — система контроля точности. Варвара…

— А может, стоило бы посоветоваться с профессором Бриллингом? — перебил Звонарев.

— Нет времени, — покачал я головой. — Будем решать сами. У каждого свой участок работы. Все возникающие проблемы обсуждаем немедленно. Каждый вечер — сверка результатов.

Я посмотрел на часы:

— За работу, товарищи. Время не ждет.

Когда все разошлись, Варвара задержалась у двери:

— Справимся, Леонид Иванович. Не впервой.

Я кивнул, глядя, как она уходит.

Оставшись один, я внимательно перечитал условия конкурса. Всесоюзные испытания, международное участие — MAN, Sauber, FIAT, Renault, Perkins, Crossley… Серьезные противники. Все двигатели будут монтироваться на советские грузовики ЗИС-5 и ЯГАЗ. Маршрут — более пяти тысяч километров по разным дорогам и в разных климатических условиях.

Я достал блокнот и начал систематизировать мысли. Преимущества дизеля очевидны. Экономия топлива минимум на тридцать процентов, значительно больший крутящий момент, что критически важно для грузовиков. Ресурс выше в полтора-два раза по сравнению с бензиновым двигателем. Но и проблем хватает.

Первая и главная — точность изготовления. Форсунки требуют микронных допусков, давление впрыска должно быть не менее ста пятидесяти атмосфер. С нашим оборудованием это практически невозможно. Придется создавать специальные прецизионные станки.

Вторая — система впрыска топлива. В будущем все решалось электроникой, а здесь придется обходиться чистой механикой. Как обеспечить точное дозирование на разных режимах?

Третья — материалы. При таких нагрузках обычные стали не выдержат. Нужны специальные легированные сплавы, особая термообработка. Система охлаждения должна быть намного эффективнее.

Четвертая — холодный пуск. В условиях нашей зимы это критически важно. При минус тридцати обычное дизельное топливо теряет текучесть, а при дальнейшем понижении температуры просто замерзает.

Я взглянул на часы — уже поздно. До весеннего автопробега оставалось всего три месяца.

Нужно действовать быстро и точно. Звонарев с его математическим складом ума поможет с расчетами, Руднев — гений точной механики, а его опыт работы с высокоточными станками бесценен. Циркулев со своей педантичностью незаменим в измерениях.

А Варвара… Я невольно улыбнулся. Ее инженерная интуиция часто находит самые неожиданные решения.

Конкуренты серьезные, особенно немецкий MAN с их богатым опытом дизелестроения. Но у нас есть преимущество — я знаю, каким должен быть правильный дизель.