Длинные руки нейтралитета

Иванов Михаил

Из этого руководство союзников сделало практические выводы: во-первых, артиллерийский обстрел свели до уровня 'чтоб не забывали о наших пушках', во-вторых, саперы англичан и французов усиленно копали траншеи. По ним к русским позициям должны были пробраться те, кого английские офицеры прозвали 'охотниками на бекасов [14] . Для метких стрелков заранее подобрали лучшие штуцеры.

Нехватку боеприпасов у войск коалиции отметили на русских укреплениях. Артиллерийские обстрелы с ее стороны стали

редким, чтобы не сказать сильнее. Некоторое время защитники Севастополя строили догадки, но довольно скоро пластуны доставили пленных, со слов которых стало ясно: пороху серьезно не хватает. Кто-то из русских артиллерийских офицеров, будучи не вполне трезв (дело было в питейном заведении), даже предложил: пусть-де англичане с французами поделятся ядрами, в обмен на что им будет предоставлен порох. Шутка была сочтена не самой удачной.

14

буквальный перевод термина 'sniper' (англ.) на русский язык.

Наблюдатели с российской стороны, разумеется, заметили копку траншей. Но эту меру объяснили тем, что готовится очередной штурм силами пехоты. На укрепления поступали артиллерийские боеприпасы - все, какие удалось наскрести. Гранатометы тоже не остались без внимания: каждую ночь к их позициям доставляли гранаты и пули. Все картечницы получили дополнительные магазины. Длинных прямоугольных запасли по шести штук на скорострелку; блинчатых - по пяти, а стволы, рассчитанные на винтовочные магазины, заменили.

Не то, что офицерам - даже нижним чинам было совершенно понятно: что-то готовится.

Через пять дней начались неприятности.

Первым был убит майор Вязьмитинов на Камчатском люнете. Стреляли с дистанции не менее пятисот шагов. Штуцерная пуля попала в грудь, майор не прожил и двух минут. Стрелок исчез бесследно, и никто ему в этом не помешал. Возможно, что он просто затаился: через два часа с той же позиции снова стреляли, но цель (штабс-капитан Грайновский) отделалась сравнительно дешево: как раз в момент выстрела офицер сдвинулся и оттого был лишь ранен и отправлен в госпиталь.

Погибло трое офицеров и одиннадцать нижних чинов (раненые не в счет) прежде, чем начальство заинтересовалось столь неестественными потерями в личном составе. Контрмеры нашли не сразу.

Кто-то из младших офицеров предложил не бравировать храбростью, а наблюдать и отдавать команды, находясь в укрытии. Эта идея была мгновенно подвергнута жестокой критике полковником Веселовским, который начал службу поручиком в Отечественную войну и зазубрил наизусть все положения тогдашней тактики. Он громогласно заявил, что сия идея неприемлема для российских офицеров, кои кланяться пулям не должны приучаться и не должны способствовать распространению подобных настроений среди нижних чинов. Молодежь не осмелилась перечить заслуженному ветерану. Предложили отвечать пушечной стрельбой. Но артиллеристы, собственно, ничего не могли поделать с меткой стрельбой егерей, хотя местонахождение стрелка выдавал клуб порохового дыма: траншеи надежно защищали от картечи. А вот от разрыва гранат эти укрытия не спасали.

На очередном совещании были доложены результаты применения штуцерного огня.

– ...достоверно убиты шестеро офицеров. Точные потери среди

нижних чинов остались неизвестными, и они вряд ли поддаются оценке. Однако следует отметить, что убыль наблюдается и среди наших стрелков. Бомбами накрыли позиции троих, нашли лишь фрагменты тел...

Докладчика выслушали. Решение было очевидным: отстрел вражеского личного состава силами штуцерников дал хорошие результаты и потому следует быть продолжен, а что до потерь - так войны без них не бывает.

Весна покрыла Крым цветами. Зеленые листики дружно лезли из почек. Видимо, в сердцах человеческих тоже стали проклевываться ростки.

– Доброго утречка!

Этими словами хорунжий Неболтай приветствовал Мариэлу, которая как раз выходила из дома.

Если маг жизни и удивилась, то виду не подала.

– И тебе такого же, Тихон Андропович. Погодка и вправду славная.

– В госпиталь, никак?

– Куда ж еще, Тихон Андропович? Раненые ждут.

– Ну так дозволь сопроводить.

– Отчего ж нет? Пошли.

Пара только-только дошла до угла улочки, как хорунжий вдруг спросил:

– А вот этот браслет на твоей левой - не князь ли подарил?

Мариэла не смогла скрыть удивления:

– Да, но как ты догадался?

– Так ведь он у меня и совета спросил, насчет подарка. По случаю ребеночка, стал-быть.

– А, ну да, Татьяну Сергеевну я пользовала. Отлично помню. Кстати, браслет хорош.

Казак дипломатично промолчал. По его мнению, подарок мог быть и подороже. Хотя...

– Вот объясни мне, Марья Захаровна, как это ты камни по себе оцениваешь?

Мариэла ответила так, как собеседник и предполагал.

– Тихон Андропович, для всяких специализаций есть свои кристаллы. Ну, правда, бывают универсальные...

– Так и расскажи.

– Не успею, рассказ будет длинным. Мы дойдем до госпиталя раньше.

Казак беспечно махнул рукой:

– Ничего не значит. Можешь завтра продолжить.

– Ну, будь по-твоему. Значит, так: энергополя любой специализации...

У Неболтая от природы была очень хорошая память, а обучение пластунов включало в себя ее тренировки. Поэтому казак не просто слушал, а запоминал.

Конечно же, Мариэла оказалась права: обучение потребовало, чтобы великовозрастный ученик сопровождал наставницу каждодневно (утром и вечером). До поры это было возможно: хорунжий был не столь занят на Камчатском люнете.

Образование пары почему-то привлекает внимание окружающих. Эти двое исключения не составили.

– Гляжу, Тихон, ты вокруг Марьи Захаровны круги нарезаешь. Велик ли успех?

– Как поглядеть на нее, так вроде ты еще без побед.