Длинные тени лжи
Шрифт:
– Я тоже пойду. – огненный, затянув наконец многострадальные завязки, развернул меня лицом к себе. – На всякий случай.
– Ага, а я тут вас подожду. Чаю выпью. – поддакнул Мик. – Мы до сих пор выжили только потому, что не разделяемся и творим неведомую дичь, вели бы себя как все приличные люди – давно бы уже лежали себе смирные, на городском кладбище прикопанные. Так что идем все вместе – уж во дворце-то, надеюсь, на нас никто не нападет.
– Знаешь, что мне не дает покоя? – я мялась, не зная, стоит ли говорить и не показалось ли мне, но все-таки решилась. – Ладно, я понимаю, зачем подводить Джарлана под суд за убийства – тогда дом перейдет во владение магконтроля на время
– Дело поручают именно тому детективу, который сделает все, чтобы обвинить меня. – Джарлан задумчиво изучает маску на моем лице. – Да, все это выглядит неслучайным.
– Думаешь, там замешан и магконтроль, и кто-то из наших? – Мик фыркает. – Ладно бы маги, но мы…не знаю.
– Вот и я не знаю. – я со вздохом затягиваю пояс плаща.
И мы двинулись к ближайшей площадке телепортов.
Зрелище наверняка было величественное – Джарлан, разодетый в ярко-оранжевый плащ своего Дома, решительный и высокомерный – откуда вдруг взялось? – северянин и я. Гном в маске и плаще, волочащемся по земле.
До телепорта мы добирались в слаженном молчании, прерываемом исключительно сердитым сопением Миккела.
– Алания. – коротко буркнул Джарлан на вопрос мага о точке прибытия.
Выход находился на территории крупнейшего в столице храма двух Изначальных.
Круглое, как торт, трехэтажное здание с единственными высокими воротами, разделенное ровно пополам – половина алая, половина радужно переливающаяся, как мыльный пузырь. Даже створки ворот были раскрашены двумя разными красками.
Я никогда не была особо религиозна, да и не так уж много действительно верующих людей оставалось сейчас, все-таки магия раздвигала границы и давала любому сильному магу такое ощущение личного могущества, что никакие боги больше не вписывались в картину мира, но при виде круглых двуцветных храмов меня брала оторопь.
Карающий, хоть и считался злом, одновременно покровительствовал воинам, боевым магам и отчаявшимся людям, ищущим справедливости или мести. Наверное, поэтому было принято считать, что при жизни тот, кого позже назвали Карающим, был магом Уничтожения. Не знаю, правда ли это было и когда, но уж очень близка мне такая трактовка. Если мне и придется кому-нибудь мстить, то за своим плечом я хотела бы ощущать горящее гневным пламенем божество в алых одеждах.
Об Утешающем все было известно, кроме имени – один из первых магов Несбывшегося, ушедшего на поиски недостижимого – иных миров и сил. Благодаря ему радужные маги обрели невероятную мощь, о которой до сих пор не принято говорить громко – вереницы миров и странных созданий, переплетения реальности и снов, границы между сбывшимся и тем, чего никогда не случится, но тем не менее в каком-то смысле все-таки случилось. Правда, к мощи прилагалось мощнейшее отсутствие интереса к происходящему в нашем мире. Не знаю, действительно ли вершина Дома давно кочует по незримым путям, что там в действительности происходит, как все это устроено – но равнодушный бог, которому, по большому счету, наплевать на все – точно не тот, кому я готова молиться.
Однако поминать обоих не прекращала – с детства впитанная привычка. Надеюсь, оба они не слишком сердятся на то, что произношу их имена по сто раз на дню, при этом не веря ни капли…
На улицах столицы я мгновенно растерялась. Все мое детство прошло на юге, где особняки разнесены
Дороги, где в шесть полос ехали запряженные повозки и заряженные магией причудливые аппараты – вытянутые, с заостренным носом, обтекаемые, скользящие не по полотну дороги, а по плотному потоку магии над дорогой, стараясь придерживаться ее границ – впрочем, не очень строго – сновали совсем сбивающие с толку силуэты. Вот нас накрыла тень овальной пластины, на которой, скрестив ноги, сидел остроносый воздушный маг в сером и со скучающим видом кистью задавал направление воздушному потоку; проплыло мерцающее от количества заклинаний мягкое кресло, отличающееся от обычного только сетью ремней, удерживающих тело от неожиданных падений; совсем юная девчонка в узких штанах и водопадом кос, украшенных вплетенными листьями и цветами, на полусогнутых управляла полупрозрачным, голубоватым устройством, похожим на птицу с раскинутыми неподвижными крыльями, только спина была словно срезана и снабжена удобной площадкой.
Джарлан оглянулся на нас, замерших едва ли не с раскрытым ртом, тяжело вздохнул и подтолкнул в спины, как задумавшихся детей.
– Вдоль дороги. – коротко обозначил он направление нашего движения. – Минут за пятнадцать дойдем.
Кусты вдоль домов зеленели, наплевав на скорое начало зимы, с неба светило по-весеннему ласковое солнышко, пробиваясь через едва заметную зеленоватую пелену, придающую голубизне оттенок морской волны. Вовсю пели птицы, оглушительно пахло цветами и самую малость дымом.
– Неплохо тут людям живется. – пробормотал Мик и содрал с себя куртку. – Круглый год так?
– Да нет. – пожал плечами огненный. – к Новому году снег колдуют, на неделю-две.
– Чудовищно. – пробормотала я. Две пары недоумевающих глаз переместились на меня, точнее, на скрывающую мое лицо маску. – Никакой непредсказуемости.
– Ага. – со странным лицом согласился северянин, переглянувшись с Джарланом.
Я решила не обращать на все это никакого внимания и гордо двинулась вперед.
Несмотря на намного более свободные – или намного менее закрытые? – наряды встречных столичных жителей, на меня не смотрел никто. Вообще никто. Я даже заподозревала себя в невидимости, пока мы не дошли до перекрестка.
Столбик у дороги с двумя развернутыми в разные стороны табличками сообщали, что мы миновали проспект Семи Заклинателей, а впереди нас ожидает Малый Императорский Дворец. Но тут я опустила глаза ниже, и вся ценная информация посыпалась из моей головы.
Тысячи, тысячи людей двигались по дороге между деревьев, отдыхали на лавочках, смеялись, собравшись группами. Мимо нас, плавно покачивая темно-коричневыми щупальцами, растущими прямо из плеч, прошел мастер дома Тела и Плоти. Скользнула куда-то в сторону тонкая полупрозрачная фигурка, сияющая равномерным перламутровым светом.
Да меня тут не заметили, даже если бы я голышом бегала, в полном одурении подумала я, разглядывая группу хрупких юношей в ярко-желтых одеждах. Ученики дома Искусства щеголяли разноцветными прическами, вязью зеленоватых узоров на щеках и горящими как фонарики глазами. Между ними, стоящими в круг, в небо взмывал медленный фонтан золотистых струй. Из тяжелой, словно желе, призрачной воды со щелчками отделялись мыльные пузыри и кружили вокруг, подчиняясь негромкому пению.
– Я хочу домой. – пробормотала я, прячась за плечом Джарлана от просвистевшего мимо существа – то ли огненной птицы, то ли просто причудливого языка пламени, мчащегося по своим делам и оставляющего после себя длинные искрящиеся росчерки.