Для писем и газет

Это случилось не так давно.

Автор от нечего делать полез куда-то на полуистлевшую полку и обнаружил эту книгу. День подходил к финалу, отопление еще не включили, экран монитора был аккуратно забит фанерой после одного невнятного случая.

Т.е. скушно.

И автор опять-таки от нечего делать начал перечитывать это все. И уже не смог оторваться. И насмеялся, и наржался, и даже поплакал в двух местах – было от чего.

Утром он подумал, что ошибся. Ведь

написанное было написано очень давно, в те уже полузабытые годы, именуемые в массах застойными, и о которых сами массы теперь вздыхают, сморкаясь в пододеяльник. Меж тем, написанное до сих пор не утратило остроты и актуальности. И почему же оно не утратило остроты? А потому, что ее у автора никогда не было. А был и есть добрый, меланхолический юмор. А юмор, как учит нас кто-то покойный, читай, умный – он и в Африке юмор.

И тогда автор подумал. Да не может такого быть, подумал автор! Не может все человечество повестись на лабутенах, интернет-провайдерах и бородатых тётках. Обязательно должны остаться в этом мире прямостоячие и прямоходящие с разумными глазами, которых эта книга тоже зацепит. А многие просто вспомнят забытые времена, то есть молодость.

С этой нехитрой мыслью автор решил ее обнародовать.

Все это случилось возле магазина «Овощи-фрукты». Весной. В новом районе.

Одна женщина пришла в магазин купить овощи-фрукты. С собачкой. Она привязала свою четвероногую подругу у входа, что-то приказала ей пальчиком и направилась внутрь. Она привязала ее, чтобы не нервировать контингент продавцов, которые с собаками не велят, видя в них прямых соперников. А тут, конечно, что-то дают. То ли финские бананы или кубинскую картошку.

В общем, надо брать.

Конечно, внутри небольшая давка, удары и крик: «Кто инвалид?» Магазин стеклянный, хорошо видно разворот дел внутри и снаружи. Также оттуда хорошо видна улица, солнечные лучи, зеленая травка; беременная прошла, солдат провели в баню, подросток упал с велосипеда, но не убился.

Одним словом, весна.

Тем временем эта четвероногая собака щурится и вертит ушами, пристально обнюхивает чужие брюки и ноги, смертельно скучает и уже жалеет, что у нее нет блох. А ее хозяйка, надо сказать, чувствует себя в очереди, как скумбрия на черноморской волне. Короче, ей там хорошо. А ее четвероногой подруге – так себе.

Но тут начинаются неприятности.

Из-за магазина на простор, как говорится, речной волны выходит босой лохматый пес. Он грязен, ленив, величиной с небольшого сторожа. А поскольку вокруг весна и благоухание, постольку в душе у него поют собачьи соловьи, он ищет подругу жизни на этот час, чтобы не пройти мимо своего счастья… И тут, как говорится, средь шумного бала… Он протирает глаза и потирает лапы.

Это судьба!

Если честно, эта собачка тоже ничего не прочь. Тем более что она не видела мужской ласки давно, прямо с детства. И вот эти создания, созданные случаем друг для друга, начинают обнюхиваться не на словах, а на деле, и надо сказать, они по-своему правы. Хотя, конечно, эта Жучка ломается, как и положено женской психике.

И вот, когда у них все уже договорено и более того, судьба вмешивается с теневой стороны. Со стороны человека.

Ее хозяйка вместе с группой активисток как раз разоблачала одного инвалида методом: «Не надо справку! Вы просто

снимите и покажите!» И пропустила первые шаги этого мезальянса. Затем она смотрит в окно, и у нее отнимается нога: этот грубый кобель, поднаторевший в весенней любви и дружбе, начинает переходить от слов к делу. На что эта нежная дурочка краснеет только для вида, она, можно сказать, уже по ту сторону баррикад…

Сейчас случится непоправимое!

Это несчастье придает хозяйке невыразимую силу. Она разбивает очередь, валит на пол грузчика и вылетает с криком: «Пошел! Я тебе дам!» и другими женскими аргументами. Жених тут же ужасно бледнеет и отскакивает за угол, как и всякий настоящий мужчина. Дама делает собачке выговор, говорит «сидеть», «фу», напоследок объясняет, что у ее возлюбленного чесотка, а может, и туберкулез, и торопится на свой пост.

Все это наблюдает десятка два разных людей, которые собрались, было, разойтись, но, видя такое дело, глянули на часы и закурили.

И точно, через три минуты дама снова пронизывает очередь, валит на пол грузчика, вылетает с уже известными словами плюс, почему-то, «живодер». Этой дурочке делается еще более глубокое впечатление и даже стегается слегка, спрашивается, за что? И уже дама возвращается по ступеням, а в ее отчаянном мозгу что-то брезжит, вроде: ты начала борьбу против сил природы и проиграешь! Вспомни себя в молодости.

Естественно, еще через минуту очередь расступается сама, грузчик не успел подняться еще с того раза, дама выбегает с криками: «Помогите!», «Милиция!», «Да что ж это такое, товарищи?!» У нее перегорели последние пробки, и она не может решить, чего ей жальче: очереди, Жучки или ушедшей молодости.

Пока она так разрывается, толпа, естественно, увеличивается за счет выходящих, проходящих и клиенток соседней женской консультации. Двое даже поспорили на результат, и третий уже побежал. На улице затормозила поливалка, скорая помощь и автобус с молдавскими интуристами.

Поставивший на кобеля, расталкивает зевак самодеятельными словами, крича: «Не напирайте, не напирайте! Отойди, гад! Я бы хотел на тебя глянуть, если бы тебе столько свидетелей!» Поставивший наоборот, молча пытается сманить жениха плавленым сырком. Вся очередь вывалила наружу, продавцы вывесили табличку «извините, у нас переучет», стоят в первом ряду. Хозяйку Жучки оттеснили за барьер, она бегает сзади, кричит: «Пустите меня!» – и лупит задних хозяйственной сумкой с колесиками. Задние втягивают головы в плечи, бессмысленно смотрят вверх, но не отступают. А эти влюбленные, эти Ромео и Джульетта последней трети двадцатого века находятся на грани рассудка, сидят с поднятыми бровями и уже ничего не хотят.

Наконец, дама последним усилием воли прорывается сквозь толпу, валит грузчика и еще троих, вытирает слезы у себя, потом у Жучки, потом у того, что проиграл. И они уходят…

Вот и опять человек победил в борьбе с природой. Но какой ценой…

Водитель поливалки вздохнул и нажал не на ту педаль.

Вообще-то их звали проще: Авдюшко и Герасимчук. Но история случилась тоже неприятная. Прямо в загсе.

Только что молодая семья Авдюшко получила общую фамилию, паспорта и пожелания счастливого плавания. И вот на правах своей, теперь уже узаконенной, любви они выплыли в соседний залец выпить ритуальное шампанское.