Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты
Шрифт:
– Ты прекрасно выглядишь, гораздо лучше, чем раньше.
– Ты заметила...
– Как я могла не заметить?
– Да... Я тоже. После твоей смерти... прости, что напоминаю, я будто заново родился.
– Ну хоть какая-то польза...
– Не обижайся...
– Даже не думала.
– Скоро Макс твой вернётся.
– Откуда знаешь?
– Чувствую...
– Мозг, я ничего не понимаю... Как Окатан может меня хотеть?
– Не знаю, как объяснить...
– Ну, пожалуйста...
– Тебе везло с самого начала...
– Допустим...
–
– Согласна...
– Ну вот...
– Что вот?
– Неужели не ясно?
– Нет... Причём тут планета?
Но продолжить разговор не получилось - вернулся Макс.
Он уткнулся в меня мокрой мордой, и я вынырнула из подсознания.
– У тебя опять с-с-странное лицо... Ты с-с-с кем-то говорила?.. Я кое-что принёс-с-с... для тебя.
– Макс, зачем было рисковать, я бы обошлась и так...
Хвост-рука извернулся и рядом упал мешок... Не мой... Я дёрнула мокрые завязки. Там были фрукты: красно-оранжевые артарии, зелёные лигги и наливные, полосатые вааксы. Объеденье!
– Ты обчистил сад? И даже мешок спёр?!
– Он валялс-с-ся на с-с-самом виду.
– Спасибо!
Абсолютно без всяких задних мыслей, а только из чувства благодарности, я схватила чешуйчатую морду и запечатлела сочный звучный поцелуй прямо в ложбинку между ноздрей. Если бы знала, чем это закончится, то хорошо бы подумала, прежде чем так делать! Ангалин дёрнулся, и по всему его телу пробежала сиреневая искра, ото лба до кончика хвоста. А потом... Его от меня будто отбросило, как током шибануло... и запахло озоном, как после грозы. Несколько секунд мы приходили в себя, таращась друг на друга. Ящер тряхнул головой и глянул так, что внутри всё похолодело, а после прошипел:
– С-с-сиди з-з-здес-с-сь до вечера и не выс-с-ссвывайс-с-ся...
– и прыгнул в воду.
Полдня я мерила ногами камышовый остров. Мозг почему-то разговаривать не захотел, сослался на занятость, и добавил, что поговорит со мной тогда, когда я буду готова к разговору. Что за бред! А сейчас я, как ему, кажется, не совсем адекватна. Если кажется, креститься надо! Я страшно разозлилась: "Не адекватна, говоришь... Ну-ну... Посмотрим, что ты запоёшь, скажем, недельки через две. Умолять будешь... На коленях ползать, чтобы я обратила на тебя внимание. Вот живёт же в голове такая зараза! Ничего-ничего, и на моей улице будет праздник!"
От злости я слопала большую часть фруктов, а потом завернулась в одеяло и легла спать. И, как ни странно, заснула очень быстро. А вот проснулась от тяжести... На мне что-то лежало, вернее, обвивало. Это был хвост! Хвост ангалина. Он лежал рядом, обмотав мои ноги, а голова торчала у меня подмышкой. "Та-а-ак... Очень интересно...
– я боялась пошевелиться, не хотелось, чтобы он проснулся.
– И как он так близко подобрался, что я ничего не почувствовала... Даже умудрился ноги хвостом обмотать... Он боялся, что убегу? Ох, не нравиться мне это дело..." В голове пронеслось эхо:
– Любовь нечаянно нагрянет,
– Мозг может, хватит уже...
– А я не про тебя, я про него...
– Что?!
Но в эту секунду Макс проснулся. Сначала я смотрела, в упор, в зелёные глаза, а потом спросила:
– Что это значит?
Он сразу же отпустил меня и отодвинулся:
– Ты подумал, что я могу сбежать?
– Нет... Я... Мне показалос-с-сь, что тебе холодно...
– А-а-а... Ну если с такой точки зрения... Тогда ладно...
Я решила больше не развивать эту тему и не спрашивать, что это было за непонятное свечение после моего дурацкого поцелуя и где его целый день носило. Сделала вид, что всё нормально, но последняя фраза Мозгового как-то насторожила.
Несколько часов до заката мы провели весьма продуктивно. Я перекусила фруктами и сладкими кореньями, которые Макс где-то откопал для меня, а потом мы разговаривали. Я дорассказала ангалину свою историю, в общих чертах, не вдаваясь излишне в детали. Когда же дошла до момента, как впервые услышала голос Гая, Макс презрительно сморщился:
– То ж-же мне... нашла, чем вос-схищ-щ-щаться...
– Но ты же не слышал... Почему так говоришь?
– Ангалины поют не хуже, а мож-жет и лучш-ш-ше.
– Поют?!
– А ты думала мы только плавать, да з-з-золото глотать с-спос-собны?
– Нет, конечно... Просто неожиданно как-то... Поющие ящеры... А послушать можно?
Он покачал головой:
– У меня с-спос-собности к пению не оч-чень... А вот нес-с-сколько моих братьев и сес-стёр... У них такие голоса... Рыбы дохнут!
Я захохотала:
– Ну, ты и сравнил! От настоящего пения никто дохнуть не должен!
Макс сжал челюсти и отвернулся.
– Обиделся, что ли? Прости, но ты очень смешно выразился. Не обижайся...
– Ну а дальш-ш-ше, что было?
– процедил он сквозь зубы.
В том месте, где мой рассказ дошёл до встречи с северянами, его настроение ещё больше ухудшилось:
– Вот з-з-значит как... З-з-золота у них мало... Обманщ-щ-щики! Отец долж-ж-ен об этом уз-з-нать!
Я замолкла: "Ой-ёй-ёй... Опять лишнее сболтнула... Как бы из-за моего языка, без костей, какого межрасового конфликта не случилось... А Мозг меня предупреждал... Ну я и трепло!"
– Давай дальш-ш-ше...
– Хватит на сегодня. Вижу, что мой рассказ может обернуться проблемами и для людей и для ангалинов. Больше ничего не скажу.
Ящер зашипел:
– Но ты обещ-щ-щала!
– Когда я обещала, то не подумала о последствиях для кого-то, кроме меня. А теперь понимаю, что они могут быть... Поэтому все, что было дальше, могу свести к нескольким предложениям. Мы благополучно добрались до Маргоса, поселились в гостинице, ходили на ярмарку, я там немного прибарахлилась, а потом увидела тебя. И решила помочь, как ты знаешь, для этого была возможность. А так как я и до этого собиралась покинуть караван, то решила не откладывать в долгий ящик, и после концерта собралась и ушла из города. На другом берегу украла эту лодку, а дальше ты знаешь. Вот и всё.