ДМБ-2010

Щербаков Андрей Михайлович

Да-да, в самую точку - "...и жена французского посла".

Крис наконец отстраняет меня, заботливо вытирает мне губы от сладковатой ароматной помады. Смотрит веселыми глазами, чуть прищурившись. Я тихо говорю:

– Ах, Шурка, какая ты умница, что приехала!

– Я обещала! Здорово ты с банкоматом, мне и в голову не приходило...

– Учись! Кто с мечом к нам придет, без меча от нас уйдет...

Хохочет-заливается. А вот и вся наша честная компания подтянулась и смотрит. Василич вполголоса что-то комментирует. Он видел,

как Крис провожала меня в аэропорту и потом долго воспитывал меня в самолете на тему "всегда ты всех девок в округе соберешь...".

Сейчас развлечем почтеннейшую публику:

– Шур, скажи - "ружье".

Она мигом поняла идею и громко:

– Лружье ... Рлужье!

И снова хохотать. И народ развеселился.

Пауза. Она серьезно смотрит на меня:

– После лекций я тебя заберу, понял?

– Как тогда?

– Почти. Поговорить надо.

Бросает меня и идет кокетничать с народом. Вот все улыбаются, обступили ее, а маленький Абрам Петров скачет позади всех и восторженно кричит:

– Вот, вот, я же говорил - будет француженка!

Удивительное дело - внешность у Шурки абсолютно тривиальная. Но энергия! Вот спроси у народа - скажут, что видели красавицу из красавиц. Разглядываю ее. Теперь у нее темно-каштановые с медным отливом волосы, стильный белый пиджак и брюки. Вечные темные очки болтаются на цепочке на груди. Ох, чует мое сердце, что это не просто очки. Да и в штанах она ходит все время не просто так.

Ну ладно, при народе она все равно не будет со мной разговаривать. Пойду обедать. Под удивленными взглядами отрываюсь от теплой компании и тащусь через двор в столовую.

Послеобеденные лекции проходят под знаком умиротворения и сосредоточенности. Заканчиваем весьма довольные друг другом: лектор понятливыми слушателями, мы - тем, что нам перестали рассказывать тривиальные вещи.

Жду пока народ разойдется и выхожу на улицу. Никого нет. Я терпеливый, подожду. Прячусь под навес. Вдруг метрах в ста от меня трогается шикарный "Ягуар". Ну Александра и дает! Где она разыскала такое авто? Если это, конечно, она, а то может быть у меня простая мания величия.

Автомобиль плавно останавливается около меня. Спускаюсь со ступенек с ужасно важным видом, открываю дверцу и заваливаюсь в салон. Будем надеяться, что нас никто не видел. Еще лучше было бы забрать меня прямо от памятника Дзержинскому.

– Шура, поворачивай назад, по Сущевскому валу будешь ехать очень долго.

– Какой ты... вредный, я же просила называть меня Крис, а ты...

– Вот буду называть тебя Шуркой и все. И не спорь.

– А вот за это ты мне и нравишься...

– У, какие у нас разговоры пошли... А говорила: "По делу, по делу...".

Смеется:

– Я вспомнила, как ты от меня убегал и я представила...

Веселимся вместе. Я с трудом говорю:

– Как выскочу, как выпрыгну, а ты меня ка-ак уронишь на асфальт...

– А сама сверху завалюсь... А главное,

никто не удивится...

Оборачивается и смотрит на меня. Глаза хитрые-хитрые:

– А может, ты не хочешь? Может быть, мне надо было взять того симпатичного мальчика, который так резво бросился тебя отбивать у меня?

– Ах, ма-альчика. Так. Ну-ка, останови. Вон там, где люди стоят...

– Брось, я же вижу, что ты совсем не обиделся. Поедем ко мне, поговорим. Я в "Космосе" поселилась.

– Спокойно, Маша - я был в космосе...

– Не зря одна моя хорошая знакомая называет тебя треплом, - и выжидательно так смотрит. Я не реагирую.

– Хорошо, я ей так и передам, что ты ее знать не хочешь.

– Шурка!
– я демонстративно насупливаю брови.
– Ты мне это брось! Эти свои шпионские штучки. Я тебе и так вполне доверяю, не надо... сама знаешь, кого приплетать. Не строй из себя всезнайку. Все равно я тебе ничего не скажу. Это мое и только мое. И она тебе ничего не говорила, я же ее знаю.

– Не интересно с тобой, все ты знаешь, на мои... шпионские штучки не покупаешься...

– Мы с тобой кто такие, а? Забыла?

– Не забыла. Ты знаешь, совершенно не могу понять, как мне с тобой себя вести.

– Очень просто. Не выдумывай ничего, не пытайся со мной играть, а просто спрашивай то, что хочешь спросить, и делай то, что хочешь делать.

– Мне особенно нравится окончание твоей фразы. "Делай то, что тебе в детстве не разрешали...".

Я тут же прикладываю палец к губам и наигрываю какую-то простецкую мелодию:

– Ты имеешь в виду вот это?

Падает на руль и умирает от смеха. Я испуганно смотрю вперед. Но ничего страшного - мы тихо едем по безлюдному узкому переулку и не представляем угрозы для уличного движения и пешеходов.

– Ты знаешь, Шур, я потом все вспоминал, как тебя веселили мои часы...

– Они меня веселили не просто так, а там, где мы познакомились. Это был просто верх конспирации.

– И вот я думал - хорошо или плохо, что я не показал тебе там свои ключи...

– Почему не показал? У меня дома есть отличный фильм. Как бы его назвать? "Ужимки и прыжки" Или нет, лучше - "Верблюд и Кот". Ты просто готовая кинозвезда. Какая мимика, жесты, как выверены паузы! Ах, ах! А прицепить к ключам личный номер и кидаться им - это просто находка. Станиславский, да?

– Интересно, кто же меня снимал? Ты?

– Нет, наши смуглолицые друзья. А что они из этих съемок намонтировали! Особенно в бассейне. Тереза Орловски обзавидуется.

– Прекрасно, да только я не знаю, кто такая Тереза Орловски.

– Ну и хорошо, вот я тебя и заинтриговала.

– Боюсь, что нет. Я просто забуду об этом через две минуты.

– Какой ты невежливый!

– Да-да! Зато кое-кто вежливый и предупредительный. Чуть руки-ноги мне не повыдергал. И главное - непонятно за что. Захотелось Котику побегать-порезвиться...