Дмитрий Державин и ведьмин глаз
Шрифт:
Витька закрыл глаза и выровнял энергетические потоки, чуть повысив их интенсивность. С замиранием сердца он ощутил, как неумолимо слабеет внешняя подпитка. Это был уже маленький ручеек, которого не хватало, чтобы затягивать Ольгины раны.
И тут Витька вспомнил про магический перстень. Вот только бы понять, как он действует, суетливо подумал он. Витька ещё раз приоткрыл глаза и с ужасом увидел, что Димка вновь стоит рядом с ведьмой и время медленно течет в своем обычном направлении. Ольга была вся в крови и еле держалась
— Апертум! — вдруг, неожиданно для самого себя, заорал не своим голосом Витька.
Палец с магическим перстнем словно кипятком обожгло. По Витькиному телу прошел мощный энергетический разряд. Магические потоки невиданной силы устремились сквозь его руки в Ольгино тело. Витька снова на миг приоткрыл глаза и чуть не закричал от радости: Димка быстрым шагом пятился к опушке леса, а Ольгиных ран словно и не бывало. И вот ещё пару оборотов невидимой катушки и Димка вернулся под кроны деревьев, присел за молодым кустарником и зажал в руках Утреннюю звезду.
Ольга в победном жесте развела руки и выкрикнула закрепляющее заклинание. И в тот же миг время потекло в прежнем размеренном темпе и направлении.
Витька хотел, было, броситься обнимать друга, но Ольга молниеносно развернулась, схватила его и крепко прижала к себе.
— Не смей выходить из круга, идиот, пока тот — другой — не поднимется с камня! — громко крикнула она ему в самое ухо.
Витька ошарашенно поглядел в сторону ведьминой избушки. Он увидел, как Балагрисса выронила из рук ножи и замерла, широко разинув рот. Перед ней на камне кто-то лежал.
— Что за чёрт?! На том камне должен быть я! Но я здесь… — Витька стоял, словно громом пораженный. — Тогда кто же там?
Ведьма вдруг завизжала, словно её вновь охватило пламя, и, сломя голову, убежала в избушку. И в тот же миг над поляной и опушкой леса пронёсся возглас ликования и громкий хохот. С камня вскочил человек с огромной рыжей бородой и, подняв руки к небу, начал отплясывать на месте, что-то радостно приговаривая.
Витька даже не заметил, как, от внезапно захлестнувшего необъяснимого счастья, заключил Ольгу в ответные объятия. В чувства его привёл окрик:
— Но-но, полегче, — и Ольга с силой вытолкнула Витьку за пределы круга.
Тот шлепнулся на землю и обиженно посмотрел снизу вверх на белокурую девочку. Та скорчила возмущенную мину, но потом вдруг хитро улыбнулась, подошла к Витьке и протянула ему руку:
— Ну что, Викторчик, — она сделала озорное ударение на букве «о», — знатно мы сегодня повеселились? Ты был на высоте! Мервен бы тобой гордился!
Витька схватил протянутую руку и, широко улыбнувшись, поднялся с земли.
— Ну и видок у тебя, — сказал он, глядя на окровавленную Ольгу и качая головой. — Ты как? — в его голосе прозвучало искреннее беспокойство.
— Ну наконец-то узнаю старого доброго Викторчика, — и Ольга добродушно похлопала Витьку по плечу. — С возвращением,
Но договорить она не успела. Рыдающая от счастья Светлана Николаевна выбежала из лесной чащи и, упав на колени рядом с сыном, заключила его в объятия.
— Живой! Милый ты мой, живо-о-ой! — приговаривала она, нежно прижимая к себе Димку.
— Что происходит, мам? — недоуменно пробормотал Димка. — Последнее, что помню, как ведьма меня ножом ударила, а потом я вдруг снова здесь очутился.
— Ничего не случилось, Димочка, всё хорошо, всё хорошо, милый, — продолжала бессвязно причитать мама.
И тут вдруг на опушку леса вошёл рыжебородый мужчина со свежим румяным лицом и смеющимися глазами. Роста он был высокого, а телосложения — могучего.
— Приветствую вас, друзья мои! — проговорил он громким голосом. — И благодарю за спасение! Вызволили вы меня из темницы вечной, за что будет вам награда великая. Просите, что хотите. Все, что в силах моих, сделаю! Арвес Рыжебородый слов на ветер не бросает!
Витька растерянно посмотрел на Ольгу, а Димка — на Арвеса и в один голос спросили:
— А как же Мервен?
— А ведь и правда! Что ж это я? — воскликнул рыжебородый. — Заточен Мервен в той же юдоли проклятой, где и я был. А отправился я туда добровольно, чтобы узнать, как из этой темницы вызволить можно, и чтоб Рози, любимую мою, спасти. Узнал-таки, а выбраться-то и не смог. А опосля Мервен ко мне пришёл, и изрек, что близко освобождение. И сбылись вещие слова волшебника. А теперь и его черед освобожденным быть. — Арвес внимательно поглядел на двух мальчиков. — Кто из вас Дмитрий Державин?
— Я, — тихо отозвался Димка, пытаясь высвободиться из маминых объятий.
— Пойдем со мной на Чернокамень колдовской. Будем Мервена будить.
— Нет! Не пущу! — грозно крикнула графиня Державина и, поднявшись, заслонила Димку спиной.
— Не кручинься, женщина. И волос с головы сына твоего не упадет, слово даю! — тепло сказал Арвес и добродушно посмотрел на Светлану Николаевну. — Радость у тебя сегодня великая. Сын твой души свей ради друга не пожалел. Теперь будет ему воздаяние вечное! Улыбнись же, и да украсится лицо твое радостью!
Графиня Державина продолжала грозно и недоверчиво смотреть на Арвеса.
— Ну, мам! — Димка пытался выйти из-за спины Светланы Николаевны, но та не пускала. — Нам же Мервена надо спасать. Это же всё ради него было.
— Не верю что-то я ему, Дим. Странно он как-то разговаривает, будто книг старинных начитался или принял чего.
— Ну ма-а-а, — протянул Димка, — ну ты что, теперь дома меня запрешь что ли, как Василий, и вообще на улицу не выпустишь? Это же Арвес, брат Раха Локмера. Он хороший. Мне Прохор про него рассказывал.