Дневник, 1894 г.
Шрифт:
Да, возможно. Для этого нужно только, чтобы так же ясно знать, в чем дело, нужно сознавать труд свой, нужно, чтобы была жертва. Молю Бога об этом. И верю, что Он даст мне этого. Целый день нынче молился об этом.
4) Молился нынче, гуляя, о том, чтобы Бог утвердил во мне веру в то, что я знаю дело Божие и творю его. И думал, что всё дело в этой вере. Если я верю, что творю дело Божие в себе, то я уже творю его. Увеличивая веру в себе, я увеличиваю ее в других и внутренним и внешним путем: внутренним — тем, что та часть моего я, в к[оторой] я увеличиваю веру, есть та единая сущность, к[оторая] есть во всех людях, и, увеличивая ее в себе, я увеличиваю ее во всех, как бы увеличивая ту жидкость, к[оторая] разлита во всех (дурно пишу); внешним путем я увеличиваю ее в других тем, что моя вера
22 Апреля 1894. Москва. Е. б. ж.
[3 мая. Ясная Поляна.] Читал вчера поразительную по своей наивности статью проф[ессора] Каз[анского] Университета Капустина о вкусовых веществах. Он хочет показать, что всё, что люди употребляют: сахар, вино, табак, опиум даже — необходимо в физиол[огическом] отношении. Эта глупая, наивная статья была мне в высшей степени полезна; она ясно показала мне, в чем4 лицемеры науки полагают дело науки. Не в том, в чем она должна быть: определении того, что должно быть, а в описании того, что есть. Совершенное извращение науки совершилось именно со времени экспериментальной опытной науки, т. е. науки, к[оторая] описывает то, что есть, и потому не наука, п[отому] ч[то] то, что есть, мы все так или иначе знаем, и описание этого никому не нужно. Люди пьют вино, курят табак, и наука ставит себе задачей физиологически оправдать употребление вина и табаку. Люди убивают друг друга, наука ставит себе задачей оправдать это исторически. Люди обманывают друг друга, отнимают для малого числа землю или орудия труда у всех, и наука экономически оправдывает это. Люди верят в нелепицы, и теологическая наука оправдывает это.
Задачей науки должно быть познание того, что должно быть, а не того, что есть. Теперешняя же наука, напротив, ставит себе главной задачей отвлечь внимание людей от того, что должно быть, и привлечь его к тому, что есть и что поэтому никому знать не нужно.
Сегодня 3 Мая 1894. Ясная Поляна. Приехали сюда с Машей. Провожали нас Солов[ьев] и Ярош[енко], с кот[орым] приятно сблизился. Я почувствовал себя нездоров[ым] с первого дня. Маша на другой день слегла. Теперь ей лучше. Вчера приехали Таня, Вера и Ге. Я был непокоен о Тане. Всё время ничего не мог писать. Нынче утром делал пасьянсы и думал. Всё думал о катехизисе. Это гораздо — как всегда бывает — серьезнее и важнее и труднее, чем я думал.
1) Самые самодовольные и спокойные люди те, страсти кот[орых] и требования от жизни не превосходят того, что допускается светом: любовницы, дома терпимости, даже педерастия, служба, жалованье, присвоение женитьбой, война, дуэль и т. п.
2) L’etre eternel une fois qu’il est est toujours.5 Таково то, что есть в человеке — то, что живет среди мертвого, в мертвом, что живет мертвым (тв[орительный] падеж).
3) Сейчас думал: жить для служения Богу, для установления Царства Божия, не зная как, когда? это мало. Потому-то и дана человеку его душа, душа, совершенствуя которую, он только может служить Царству Божию. А совершенствовать свою душу — этого не мало, а достаточно. Это дело может поглотить так же сильно, как всякая страсть.
Нынче 15 Мая. Я. П. 94. Целую неделю и больше нездоров, Началось это, мне кажется, с того дня, как меня расстроила печальная выходка Сони о Черткове. Всё это понятно, но б[ыло] очень тяжело. Тем более, что я отвык от этого и так радовался восстановившемуся — даже вновь установившемуся — доброму, твердому, любовному чувству к ней. Я боялся, что оно разрушится. Но нет, оно прошло, и то же чувство восстановилось. Ее нет. Она приезжает послезавтра. Тут Т[аня], Л[ева], М[аша],С[аша], В[аничка]. Все очень милы и радостны. Был америк[анец] Crosby. Не знаю, как определить его. Хороши книги Kenworthy. Написал ему глупое письмо и еще много писем. Прекрасная статья Адлера о 4 страданиях, кот[орые] все учительны и могут быть приняты, как благо: нужда, болезнь, горе и грех.
Ничего не писал. Слаб. Катехизис мало подвинулся, но, кажется, выйдет. Начал поправлять Лаотцы. Нынче худож[ественное] поэтично думал. За это время записано только одно:
1) Благо матерьяльное себе приобретается только в
Нынче 2 Июня 1894. Я. П. Сейчас получил телеграмму о смерти Ге. Не пишутся слова: смерть Ге. Как все-таки мы слепы и видим только то, что нам кажется. Так, нам кажется, нужен был он с своими проектами и планами. Но нет. Я его очень — не хочу говорить: любил, очень люблю, но все-таки мне казалось, что он, хотя далеко не кончил в смысле художественн[ом], далеко не кончил в смысле христ[ианского] развития движения. Страшно писать это. Но это казалось мне. Мне ужасно жалко его. Это был прелестный, гениальный старый ребенок.
————————————————————————————————————
Всё пишу Катехизис ; всё слаб. Чертков приехал. Нам хорошо с ним. За это время думал немного. Одно:
1) Женщины — это люди с половыми органами над сердцем.
2) Всё хотим общего организационного дела, а не делаем частного, личного, домашнего, разнообразного. — Не в суде, не в литературе, не в палате, а дома, с слугой, с прачкой, с дворником.
3) Собирал ландыши. И вдруг вижу белый ландыш, нагнулся — это свет на зеленом листке. В глазах у меня представление ландыша, и я его вижу везде. Так всё то, что я вижу в этой жизни, всё это от того, что в той жизни я видел, любил, искал этого — идея.
3 Июня 1894. Я. П. Е. б. ж.
13 Июня 1894. Я. П. Мне казалось, что прошло 2 дня, а прошло больше 10 дней. За это время ездил к Булыгину. Он очень силен. Ему прислала жена гостинцев. Он отослал назад, прося прислать только того, что можно поделить со всеми. Приехала Машинька сестра, Вера, был Сережа. — Самое важное событие. Смерть Ге. Я никогда не думал, что я так сильно любил его. Работа моя не идет. Чувствовал себя очень дурно. Нынче получше. Написал все письма.
За это время думал:
1) Какая-то связь между смертью и любовью. Любовь есть сущность жизни, и смерть, снимая покров жизни, оголяет ее сущность любовью. Когда человек умер, только тогда узнаешь, насколько любил его.
2) Гуляя в лесу, думал: всё, что вижу: цветы, деревья, небо и земля, всё это мои ощущения. Ощущения же мои суть ничто иное, как сознание пределов моего «я». «Я» стремится расшириться и в этом стремлении сталкивается с своими пределами в пространстве, и сознание этих пределов дает ему ощущения; а ощущения оно объективирует в цветы, деревья, землю, небо. Потом подумал: что же такое любовь? Зачем любовь, когда жизнь состоит в этих столкновениях с своими пределами. Столкновение с этими пределами необходимо, и в этих столкновениях игра жизни. При чем тут любовь? Не помню как, но это представление жизни упраздняло любовь, делало ее ненужной. И на меня нашло сомнение и уныние. Не выдуманное ли всё то, что я думаю и говорю о любви. Правда, что не один говорю про нее, не я выдумал это. А давно и все. Но хотя это и дает вероятие, что есть что-то, все-таки не самообман ли это? Пошел дальше и подумал; да почем же я знаю, что я — я, а что всё то, что я вижу, есть только предел меня? Кроме сознания пределов, есть сознание себя, того, что сознает пределы. Что же это сознание? Если оно чувствует пределы, то оно по существу своему беспредельно и стремится выйти из этих пределов. Чем же я могу выйти из этих пределов? Чем могу проникнуть за них? Только тем, чтобы любить то, что за пределами. Так что любовь уничтожает пределы, соединяя того, кто любит, с тем, что за пределами, с Богом, с любовью (неясно).
Посредством любви человек разрушает ограничивающие его пределы, может делаться беспредельным — Богом. Сначала человек уничтожает эти пределы между ближайшими к нему, понятнейшими существами, потом между более отдаленными, труднее постигаемыми.
Но как же питаться, не убивая растений, не давя траву, насекомых, т. е. не нарушая любви. Стало быть, как не увеличивай пределы, в этом мире немыслимо осуществление полной любви, т. е. уничтожение пределов между собой и миром. Невозм[ож]но полное осуществление, но возможно бесконечное приближение. Но мир этот не один — есть другие миры, в к[оторых] осуществление это вероятно возможно. Человек, с одной стороны, приближает в этом мире осуществление царства Бога, т. е. любви, с другой — сам готовится к той жизни, в кот[орой] это возможно. (Кто готовится?) (Слишком хитро.)