Дневник 1984-96 годов
Шрифт:
Но происходит переоценка: не так уже хватает за сердце Левитан (ТV действует, и его пейзажи иногда величественны), сух и формален Крамской, но выдвинулся Врубель, и, наоборот, померк Филонов или художники начала века. А в целом — какой блеск и мощь русского искусства.
2 апреля. День рождения у Т. Скворцовой. Долго спорил со свояком Льва Ивановича о сегодня и завтра России. Ему все кажется, что он мог бы стать доктором наук и известным фармакологом. Сидит в Женеве (он сидел там долго и страстно любит ту жизнь), если бы "мы жили как в Финляндии". Люди предавшие и тайно всегда предававшие Россию, с наслаждением компенсируя
По ТВ показали панихиду по Максимову в одном из московских храмов. Со свечками стояли те, кто именно последнее время, в пору выступлений Максимова в "Правде", страстно ненавидел его. М.б., Максимов последний искренний человек моего поколения. Очень жаль, что в Париже я не успел встретиться с ним. Сначала он был в больнице, а потом я не проявил настойчивости: встречусь в Москве и уже здесь подарю ему книгу.
Получил письмо от З.А.Шаховской. Я взял на себя лоббирование выпуска ее мемуаров, и здесь много мне удается сделать. Она пишет об "Огурцах" и о чувстве юмора в этой книге.
Чеченская война продолжается. За всем этим я вижу лицемерие обеих сторон. Мы пытаемся опять покорить Чечню. М.б., устроить референдум и отпустить ее на все четыре стороны?
7 апреля, пятница. Утром ходил в Думу. Собрались у Тарасова. Все земские деятели, вице-президенты, члены совета. Наша предводительница — г-жа Панина, судя по статьям в "Российских ведомостях", занимается не земством, а только составлением своего капитала. Крутятся какие-то деньги, отпущенные земству правительством (Шахрай 500 млн на "Буквари") и областями в частном банке, какая-то нескладуха с помещениями на Новом Арбате и т.д.
Но еще у дверей Думы нам вручили листовку. Практически все понимают, что Мавроди не чист на руку, но… хотя бы что-то. Самое интересное, как стало известно вечером, незначительным большинством Дума сегодня подтвердила иммунитет Мавроди. Деньги победили в Думе честность и право.
Относительно Паниной выработали план: в среду собираем совет, отзываем, как учредители, свои подписи.
Пока ждем опоздавшего Поповича, "новый" Тарасов рассказал — он депутат ВС РСФСР последнего инициатора созыва — как вместе с Ельциным он был в Б.Д. в августе 91-го. Ельцин и Г.Г. сидели смертельно пьяные. Уже была договоренность об отправке на самолете Ельцина в Италию. Деятельный Лужков суетился с генералами. И вдруг он весело закричал: наше время, мы победим, наконец-то есть жертва! Речь шла о трагедии в тоннеле под Новым Арбатом и Садовым. Впрочем, эти события еще будут обрастать подробностями.
Был на открытии клуба "Терры" в Бутове. Мне постепенно стала ясна стратегия С.Кондратова. Он собирается жить и издавать книги долго. Купил книгу Троцкого "Сталин".
9 апреля, воскресенье. Был на даче в Обнинске. Ощущение, что "Гувернер" пойдет. По крайней мере, возникла "идея" кроме чисто художественно-обличительной. Сформулировать отчасти ее мне помог отец Петр во время презентации "Терры" в Бутово. Идея эта христианская, суметь бы воплотить. Надо еще набрать "портреты".
15 апреля, суббота. Неделя полна событий. Но все это не имеет никакого отношения к моей духовной жизни. Живу не расчетливо, легкомысленно, как в начале жизни.
Понедельник.
Вторник. Как следует ожидать: Лощиц, с которым была договоренность, и висело объявление "Исторический роман сегодня" — сам Лощиц очень хотел бы преподавать в институте, и я понимаю, что у него есть то, чего нет у меня, какая-то вознесенная русскость и истинная вера в Бога, — Лощиц на семинар не явился. Обычная ситуация: подводят, и, как всегда, свои, "правые", русские, националисты.
Среда. Вечером ездил в Красногорск. Было большое собрание совета по земству. Как свидетельствует пресса, Панина занята своими делами, бизнесом и как бы крутит земские деньги, мужики тайно собрались, чтобы сместить женщину. Все это производит впечатление горькое. Но она наконец-то, вижу вблизи — типичная фигура сегодня. Таковы, видимо, и "голубчики" из верхов.
Четверг. Прочел рассказ Ю. из Симферополя. Прекрасный, талантливый парень. Бедный, несчастный, дай бог ему счастья.
Пятница. Утром конференция по патриотизму в Т-ре на Таганке. Записи в тетради. Очень интересные и точные формулы: Листьев для развала страны сделал не меньше, чем могли бы сделать несколько дивизий. Агенты разрушения: Лихачев, Аверинцев, Табаков. Вечером заседание Славянской академии. Говорили о людях, учредителях и т. п. Шансов мало, игра.
Суббота. Писали "пилот" для ТВ. "Книжный двор" закрыт, я дал довольно жесткое по этому поводу интервью на прошлой неделе. Новая передача называется "Наблюдатель". Диалог: я и Лямпорт. Сюжеты: проза Серг. Гандлевского "Предпоследняя черта", Окуджава, Владимов. Думаю, передача не выйдет. Пассажи здесь любопытные.
19 апреля. Никогда я еще не писал по такому свежему следу. Только что вошел в самолет и только что потерял 2 тыс. 600 марок, принадлежащих Лене Бородину. Конверт, который он мне вручил, из мелкого бокового кармана, видимо, выпал в машине или на выходе. Маленькая надежда, что он выпал дома, когда я прощался и "сели на дорожку". С одной стороны, это моя "денежная" непруха. С другой, диссидентская психология Лени: привез за пару часов, когда я уходил с работы. Я ведь мог бы выправить справку, не трястись и т.п. Горько до безумия потому, что я экономил на себе постоянно, берег каждую копейку, а теперь придется возвращать
2 тыс. долларов. Но мне и наука. Только куда учиться, когда я так стар. Я ведь никогда не нарушал никаких правил, связанных с границей. Если бы теперь все забыть и хотя бы б дней провести нормально. Но ведь теперь не смогу сделать и ради чего я еду — поработать над своей рукописью. Я, видимо, не любимец Бога.
За что я плачу? Кому должен?
20 апреля четверг. Какая могла бы быть поездка, если бы не злосчастная потеря пакета. Вчера плохо спал, но м.б., это связано с плотным ужином в "Короне" на Маркетплац. Было человек 12, я сидел рядом с Барбарой, переводчицей и преподавательницей русского языка. Говорит и слушает свободно. Удивило меня, что она ученица Фасмера, который мне еще в 20 казалось принадлежит истории. Поговорили о преподавании стилистики. Наша традиция опирается на все богатство художественных текстов. Немцы, видимо, правы.