Дневник библиотекаря Хильдегарт
Шрифт:
— Ну, как? – спрашивает он, поймав мой взгляд и поглаживая себя по половинке шевелюры.
— Чудовищно! – успокаиваю его я.
Юноша светло улыбается и, шаркая тапочками, уходит в сгущающийся сумрак. С другой стороны ко мне подходит пьяненький, довольно аккуратный бомж и сообщает:
— А Лужок-то, оказывается, знает, зараза, что делает… Да. Знает. Кто бы мог подумать!
И растворяется в другой половине сумерек. Я не видела ни одного бомжа, который бы не любил поговорить о политике.
В
— Это вы на вазы смотрите? – спрашивает какая-то тётка, подкравшаяся сзади. – Зря. Не вздумайте покупать.
— Почему? – интересуюсь я.
— Думаете, они настоящие? – фыркает она.- Настоящие китайские вазы? Как бы не так! Настоящие! Держите карман шире! Это подделка, разве не видно? Сделано в Китае! Я вам определённо говорю!
— Но ведь они – китайские? – слегка пугаюсь я.
— Вот именно, что китайские! Китайская подделка, как и всё!
… Когда я выхожу из перехода, подпирая подбородок китайской подделкой китайской вазы, ветер ударяет мне в лицо так, что я задыхаюсь от холода и от радости.
Обоже, как хорошо!
Только умоляю, не пишите мне: «а вот я люблю, когда летом тепло!» Вы же добрые, вы не станете меня лишний раз огорчать!
2008/08/09 Вавилонская библиотека
Как хорошо быть лингвистом
В библиотеке хорошо в любое время года.
И в любое время суток.
Только что ко мне подошёл мальчик и протянул список требуемой литературы. Я посмотрела и даже расстроилась.
— Ну, что это, честное слово?.. Вам кажется, что это так уж остроумно?
— Что именно? – испугался мальчик. Непритворно испугался, я заметила.
— Ну, вот это. «Арутюнова Н.Д. Непристойное предложение и его смысл». По-вашему, это смешно?
— Я не знаю! – ещё больше испугался юноша. – Я не читал ещё…
— О, господи. А список-то кто вам дал?
— Один мой друг…
— Вы уверены, что он вам друг? Книга называется: «Предложение и его смысл». А Нине Давидовне Арутюновой вы оба польстили… с вашим другом. Ладно. Подождите немного, сейчас принесу.
Мальчик взял Арутюнову, пошёл с нею в зал, а я глядела ему вслед и мечтала. Если бы я была лингвистом… Ах, какая тема, чёрт побери! Непристойное предложение. Национально-культурный аспект… Гендерный аспект. Степени и грани непристойности сложноподчинённого двусоставного предложения и уровни её воздействия на собеседника в процессе коммуникации… Социолингвистический аспект… Психолингвистический аспект… Прагматика непристойного предложения в контексте народной культуры… Языковая картина мира сквозь
— Скажите, - говорит синеглазая фарфоровая девушка, грациозно нависая над кафедрой, - вот у меня такая тема… - (Наморщившись, разбирает по складам, сама себе удивляясь) - «Семантический портрет Бога-Творца по материалам синодального перевода Библии».
— Дитя, кто дал тебе такую тему?! – едва не вырывается у меня.
— Профессор, - вздыхает она, прочитав это в моих глазах. – Вот… Я решила заранее готовиться. А то - мало ли что, да? И тогда уже поздно будет. Поэтому я и заранее.
Профессор молодец, - думаю я. – Знает своё дело. Поистине с такой темой может справиться лишь тот, кто не ведает, что творит. И простится ему по неведению его. Эх, что бы ей дать-то, сердечной, хотя бы для разгона?
— А у вас в буфете пирожки есть, вы не знаете? – с готовностью спрашивает она.
И девчонка молодец, - думаю я. – Знает, с чего начать. Нет, дело определённо пойдёт.
Но как хорошо быть лингвистом! Лингвисту подвластно всё.
2008/08/13 всякая ерунда
Чего я не люблю (подражание Драгунскому)
Терпеть не могу дешёвых кафешек. В отличие от дорогих ресторанов, которые я просто обожаю. Потому что дорогие рестораны гордые и неприступные. Чем дороже и шикарнее ресторан, тем меньше шансов там когда-либо очутиться. А вот о дешёвых кафешках такого не скажешь. У них совсем другой нрав. Чуть зазевался – и ты уже там. И тогда уж пиши пропало.
Очень не люблю, когда меня называют «человечком». Самый ужасный вариант – «славный человечек». Когда мне это говорят, я с горечью в душе натягиваю на уши полосатый колпачок с кисточкой и ухожу под половицу раздражаться. Хорошо было Льву Толстому, да? Сначала он был большим усатым офицером, и никому бы и в ум не вошло назвать его человечком. А к тому времени, когда он состарился, съёжился, сгорбился и оброс седой бородой, он уже был великим писателем, и все только и делали, что ходили вокруг него, гладили по голове и говорили: «Какая глыба! Какой матёрый человечище!» А ты тут сиди под половицей и завидуй… Эх!
Не люблю незнакомых бездомных крыс. Очевидно, тут сказывается страх и пренебрежение благополучного обывателя перед бродягами и разбойниками. Если мне встречается сразу много крыс, я обхожу их стороной, а если одна-две – то стараюсь завязать с ними знакомство, чтобы они перестали быть незнакомыми. На всякий случай. В конце концов, во всех сферах надо иметь полезные знакомства.
Не люблю синтетических сладостей. В особенности жевательный мармелад и Детскую Библию. Не понимаю родителей, которые пичкают всем этим детей, не задумываясь о последствиях.*