Дневник Эми

Зайцева Мария

Он в тот момент не думал вообще, абсолютно.

Не замечал ее сопротивления, ее испуга.

Он бы поимел ее прямо там, в библиотеке, у стеллажей с книгами. Просто подхватил бы на руки и насадил на член, не оставляя даже шанса на обратную отмотку событий.

Еще чуть-чуть, совсем немного надо было ему.

Но в какой-то момент он услышал сквозь шум в голове ее слабое, беспомощное: "Нет".

И слегка отрезвел.

Совсем немного, но этого хватило, чтоб накрыло волной отвращения к самому себе. К мудаку, зажавшему беспомощную слабую девчонку в угол.

Пользующемуся тем, что она сопротивляться не может. Что она, пьяненькая, зачем-то к нему подошла.

Правильно от него шарахаются люди, зверь — он зверь и есть!

От злости и ненависти к себе он буквально не мог дышать.

Через силу прогнал Эми, обижая ее. И надеясь, что она, дурочка, не подойдет к нему больше. Потому что таким Красным шапочкам вообще нехер делать рядом с волками.

Он ушел в комнату, и, пока не сморил тяжелый удушающий сон, все не мог забыть ощущение тонкой талии в руках, шелка волос в ладони, нежной кожи под губами.

Пальцы жгло, губы горели, ее запах буквально въелся в его рубашку и не желал выветриваться.

Дерил решил тогда, что утром все станет яснее, проще.

Но утро принесло проблемы, которые едва их всех не убили.

А Диксон в очередной раз убедился, что все ученые — скоты и ебнутые придурки.

5

14 августа 2010 года.

Сегодня хороший день.

Во-первых, мы нашли убежище, прекрасный дом в пригороде. Появилась возможность хоть немного отдышаться, прийти в себя и решить, что делать дальше.

Я, конечно же, ничего особо не решаю, полностью полагаясь на Рика и Шейна.

Они, кстати, тоже не очень-то понимают, куда двигаться. Рик немного потерял уверенность в себе после фиаско с ЦКЗ, и теперь Шейн с удвоенной силой настаивает на форте Беннинг.

Меня, честно говоря, настораживает это противостояние между нашими полицейскими. Оно гораздо глубже, чем кажется. Я иногда ловлю взгляды Лори, направленные на Шейна. А он смотрит на нее постоянно. И думает, что этого никто не замечает.

Но это замечает Рик.

И для меня загадка, почему ему до сих пор никто не рассказал о близких отношениях его жены и его друга.

Неужели никто, кроме меня и Андреа, так ничего и не заметил?

Но, если это так, то я, конечно же, не собираюсь в это влезать.

Хотя, предвижу большие проблемы. Потому что эта бомба рано или поздно взорвется.

Вот написала про бомбу и сразу вспомнила ЦКЗ.

До сих пор руки дрожат.

Мы ведь только чудом спаслись.

Когда с утра

завыла сирена, и мы повыскакивали из отведенных нам комнат, никто сначала ничего не осознал.

Мы понеслись в центральный зал, где накануне доктор Дженнер показывал видео превращения человеческого мозга в мозг ходячего.

Был страшный галдеж, я ничего не могла понять спросонья. И тут Диксон сначала наставил пистолет на доктора Дженнера, а затем, словно озверев, принялся громить мониторы и прочую технику.

Я и Лори с Карлом держались позади всех, стараясь не попасть под горячую руку Дерила.

Рик и Шейн, схватив топоры, кинулись к дверям.

Я тогда не понимала, нас что, заперли? Что все это значило?

Но постепенно до меня стало доходить.

Тем более, что через некоторое время все угомонились, Рик вернулся от дверей и пытался уговорить доктора Дженнера открыть железные ставни и выпустить нас.

Механический голос равнодушно отсчитывал минуты.

До взрыва.

Я не могла этого осознать. Какой взрыв? Почему? Как так получилось, что доктор Дженнер не знал про это? Или знал? Но почему не сказал? Почему обрек нас на смерть?

Дерил и Шейн продолжали долбить железную дверь, но, судя по обрывкам разговора Рика и Дженнера, их сил было мало.

Лори плакала, прижимая к себе Карла. Муж Керол, Эд, с каким-то нелепым визгом, кидался на дверь, почему-то внутреннюю.

Ти Дог и Дейл вместе с Риком убеждали Дженнера помочь нам.

Гленн ушел к Дерилу и Шейну, судя по всему, помогать. Керол сидела в стороне, безучастно глядя перед собой. Она после гибели дочки вообще мало на что реагировала.

Никогда до этого я не ощущала так остро стремительно бегущее время!

Словно жизнь по капле уходит из тела, оставляя только слабость и горечь.

О чем я думала тогда? Сейчас толком и не вспомню, настолько все было сумбурно и страшно.

Кажется, вспоминала папу и маму, Андреа, свою жизнь, счастливую и беззаботную, до всего этого кошмара.

И почему-то поцелуй Дерила.

И было жалко, очень жалко. Всего. И думалось, что зря я его накануне остановила.

Каким образом Рику удалось уговорить Дженнера открыть внутренние двери, непонятно, но это случилось! К сожалению, внешние он открыть не мог. Там всем заведовала система.