Дневник моих встреч
Шрифт:
Трагическая путаница в головах…
Что же касается вопроса о «государственных» границах и предположения, что письмо Пастернака к Хрущеву явилось следствием боязни Пастернака, что его «вышлют» за пределы «России», то для непосвященных следует напомнить, что в СССР наказание высылкой за пределы СССР тоже официально уничтожено (по причине, указанной мной выше) [191] . Более чем естественно и вполне логично.
Возвращаюсь к примерам «бытового явления», собранным в «Литературной газете» от 1 ноября 1958 года: «Общее собрание ленинградских литераторов выразило свое возмущение действиями Пастернака, променявшего высокое имя советского
191
Если в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. предусматривалось изгнание из пределов республики по статье 70 («Пропаганда и агитация в направлении помощи международной буржуазии»), то в Уголовном кодексе РСФСР 1958 г. такая статья отсутствовала. Тем не менее, в 1970е гг. практика выдворения граждан за пределы страны была возобновлена.
На заседании Союза писателей Украины была принята резолюция, в которой сказано: «Б.Пастернак выступил в своем романе с грязным пасквилем на Великую Октябрьскую социалистическую революцию, советский народ, советскую интеллигенцию. Совершенно понятно, почему за эту антисоветскую фальшивку так ухватились наши враги».
Правление писателей Белоруссии: «Советским писателем может быть только тот, кто честно и преданно служит своему народу».
Писатели Узбекистана: «Мы гордимся званием советского писателя. Именно поэтому мы не можем терпеть в рядах советских литераторов ренегата и отщепенца Б.Пастернака».
«Писатели Армении единодушно осуждают антисоветские действия автора „Доктора Живаго“… Лишенный достоинства советского гражданина, порочащий высокое звание советского писателя, он не может найти место в семье советских литераторов!»
Писатели Эстонской ССР «резко осудили действия Б.Пастернака, не совместимые с нормами поведения советского писателя, советского человека. Случай с Пастернаком еще раз напоминает нам о необходимости бдительно относиться к всевозможным проявлениям индивидуализма и эстетства, о необходимости неустанно бороться за партийность, идейную чистоту советской литературы».
Тот же номер «Литературной газеты» сообщает, что ею получены подобные письма также от писателей Латвии, от писателей и композиторов Молдавии, Карелии, Туркмении, Чечено-Ингушской ССР, Кабардино-Балкарской ССР, Киргизии, Адыгеи, Дагестана, Казахстана, Таджикистана…
Мнение Союза писателей Азербайджана «о действиях Б.Пастернака, не совместимых со званием советского поэта», я уже привел выше.
Это бытовое явление не ограничивается, однако, профессиональной средой. Письма, напечатанные в «Литературной газете» (все тот же номер), это доказывают:
«Как смеет эта озлобленная шавка лаять на святое святых советского народа?! Он — даже не господин Пастернак, а просто так… пустота и мрак.
«Допустим, лягушка недовольна и она квакает. А мне, строителю, слушать ее некогда. Мы делом заняты.
Нет, я не читал Пастернака. Но я знаю: в литературе без лягушек лучше.
«Только один наш колхоз продал государству в этом году 250 тысяч пудов хлеба и 200 тысяч пудов маслосемян. Лишь за 9 месяцев от каждой коровы мы надоили по 2070 литров молока. И потому мы с радостью встретили сообщение о том, что Пастернак лишен высокого звания советского литератора и исключен из числа членов Союза писателей СССР.
«Вызов всем честным людям.
Б.Пастернак порвал не только с советской литературой, но и со всей прогрессивной литературой мира. Присуждение Нобелевской премии — вызов всем честным людям.
«Пастернак получил широкую известность как Иуда. А мы, советские люди, останемся со своей родной советской литературой.
«„Доктор Живаго“ служит на руку нашим врагам, ненавидящим Советскую страну и советский народ.
«Я прочитал все, что было написано в газетах о романе Б.Пастернака [192] , и глубоко убежден, что он не только ненавидит советский строй и советских людей, но и вообще ненавидит человека и в особенности трудового человека.
192
Только не самый роман — как, впрочем, и все остальные авторы писем: «Доктор Живаго», как известно, в СССР опубликован не был. Авторы писем верят обвинителям на слово.
«С гневом и возмущением узнал я о предательском поступке Б.Пастернака, продавшего свой гнусный пасквиль за границу, где вокруг него раздута очередная антисоветская шумиха.
«Гнев и возмущение заставляют меня взяться за перо. Наша действительность — это победа Великой Октябрьской революции, это — наш новый советский человек, которого любят и уважают все честные люди земного шара.
Откройте глаза, Пастернак! Неужели вы не можете понять, что нет на свете подлости и низости хуже той, которую вы совершили?
«Можно с уверенностью сказать: среди советских писателей нет и не было человека более далекого от окружающей действительности, чем Б.Пастернак. Неудивительно, что и советские читатели почти не знают его как литератора. Я и мои товарищи по работе живо интересуемся советской литературой. Но имя Б.Пастернака знакомо нам лишь понаслышке.
Меня как рядового советского читателя глубоко возмутило политическое и моральное падение Пастернака. Его поведение несовместимо с высоким званием советского писателя и гражданина. Таким, как он, не может быть места среди советских литераторов.
«Пасквиль Б.Пастернака на советскую интеллигенцию нас не затронет. Он целиком останется на его совести, на совести тех, кто оплатил эту клевету.
«Манерная заумь Пастернака не могла тронуть сердца большинства советских людей. Ясно, что Нобелевская премия присуждена ему за антисоветский поступок.
«Пастернак сознательно написал клевету, передал отравленный антисоветским ядом роман в руки наших врагов.