Дневник научного работника
Шрифт:
Все считают, что кооператив это что-то надёжное. На днях Юра Муллов пришёл ко мне посоветоваться, как встроить согласующее устройство для финского телевизора, который им прислала из-за границы их дочь Вика. Я ему всё объяснил, предоставив возможность выбора: либо я ему сделаю за 50 руб, либо пусть обращается в кооператив «Спектр», там ему сделают за 30 руб., у них серийное производство и всё получается легче, а я делаю на коленке. Короче говоря, кооперативы делают чудеса.
21 ноября 1988 года, понедельник.
Звонила Лена из планового бюро, напомнила, что надо срочно писать обобщающий отчёт. И именно обобщающий отчёт должен сдаваться в
В нашем отделении дают детское мыло. Каждому по два куска на 56к. Звоню домой Ире: «Нам нужно детское мыло?» «Очень нужно! Лиля уже собиралась в Москву ехать за мылом. Бери как можно больше!»
Идти за мылом надо было в основное здание. Тогда собрали деньги и стали гадать, кого бы послать. А никому не хочется, так как на улице ветер и мокрый снег идёт. Эдик говорит? «Володя, если ты пойдёшь, то можешь один мой кусок взять себе». Перетягин добавил: «Да, Владимир Георгиевич, если мне тоже принесёте один кусок, то мой второй можете забрать себе».
Я принёс 32 куска на два сектора. Отдал Набиуллину кусок, причём пришлось бросить жребий, какой из двух разных кусков ему вручить. Перетягин увидел, что выдали по два разных куска и заявил: «В таком случае я покупаю оба!» «Но мы ведь договорились на один!» «Мало ли что договорились! Я же не знал, что у мыла будет такой красивый вид!» Пришлось уступить.
Звонил физтех Вадик Мугалёв, беспокоился за своего брата, который завтра будет защищать кандидатскую диссертацию. Он также сообщил, что умер Вл. Смирнов – первый из их группы. Я ответил, что в нашей группе умер чуть не каждый третий, и это естественно, не то, что было в годы репрессий.
22 ноября 1988 года, вторник.
Фомин доложил о новых условиях работы с Нового года. Было объявлено, что наше отделение будет оплачиваться на 2/3 за счёт госзаказов и на 1/3 – за счёт договоров. Также предлагалось процентное отношение для каждого направления: нормисты, флаттер и обслуга, - оставить по условиям 1987г. Я сначала не понял всей тонкости, но подвох заключался в том, что с этого года фирмы заупрямились заключать договора и наша пристройка (флаттер) повисла в воздухе.
Сегодня с утра целый час шёл жаркий спор, что ожидает нашу пристройку в условиях хозрасчёта с Нового года. Ситуация такая. Оклады примерно сохранятся, но сильно пострадают премии. «Бог с ними, с этими премиями! Лишь бы совсем не лишиться работы!» – говорю я. Но Поповский гневно обрушился на меня: «Тебе хорошо так рассуждать, раз у тебя оклад 500 рублей. А ты подумал о тех, у кого зарплата состоит на половину из премии?»
У нас, действительно, половина работников (экспериментаторы) получают премию 40-60%, и они настолько привыкли к этому, что даже задержку своих ежемесячных премий воспринимают с раздражением. А если их переведут на квартальные и снизят вдвое, так они все уйдут!
Я сейчас бы с удовольствием перешёл на пенсию в 160 руб (доктора наук получают 160 вместо 132) и спокойно бы пережил это смутное время.
23 ноября 1988 года, среда.
Вчера весь день заседали в Учёном Совете. Сначала с 1100 до 1300 была защита Пирумова, а с 1430 до 1630– Кольман. Всё прошло гладко. В счётной комиссии были два Галкина и один
Ко мне подошёл Фомин и с радостью сообщил, что из предложенных мною трёх шахматных задач он уже две решил. Две миниатюры. Из этих двух в одной он ошибся, и я его сразу же завернул на новую попытку, а в другой он меня удивил, найдя новое решение, отличное от авторского. Таким образом, эта задача оказалась дуалью. Я нашёл такое решение: 1) Фh1 d3 2) f4 Кр:е4 3) g4x, но Фаянцев указал мне на мою ошибку: ответ чёрных 1)… dc. Мне пришлось посмотреть в ответ, и там было 1)… dc 2) Фа1 с2 (cd) 3) Фf6x. Георгий Михайлович нас удивил: 1) cd c3 2) Фс2 cd 3)Фс8х, а ведь этой задаче 110 лет! (Ф.Клетт, 1878г).
В эти дни зачастили командированные: Салтыков, Земский, Ермаков. Я всех просил, чтобы напоминали своему начальству о заключении договоров с ЦАГИ.
Наш Ваня стал токсикоманом. Он откуда-то спёр большой железный баллон с газом «Закись азота», говорит, что нашёл около больницы. Это знаменитый веселящий газ. Ваня его нюхает и после этого видит мультфильмы. Мы его отговариваем, выбрасываем баллон на улицу, но он упорно продолжает нюхать. Уговорили хранить баллон не в квартире, а в сарае. Можно было бы этот тяжёлый баллон вынести на свалку, но Ваня уж большой. Важно, чтобы он сам дошёл до этого.
24 ноября 1988 года, четверг.
Вчера приехал Лампер, и шахматный бой в нашем коридоре сразу же оживился. В обеденный перерыв в шахматном клубе собирается по 15 человек за двумя досками. Рудковский в классе Б режется с Афониным
(я отобрал у него папиросу и выбросил в окно на снег). Лампер в классе А обыгрывает всех подряд: Рыбакова, Сабанова, Венедиктова и даже Фаянцева. Только Сергей Алфёров смог его остановить, и то со второй попытки. Для этого им пришлось играть уже после звонка (1330), как у нас острят в счёт премии имени Михаила Сергеевича (только не Горбачёва, а нашего Галкина). Разгорячившись, они не могли остановиться, и, чтобы не нарушать трудовой дисциплины у всех на виду, укрылись в кабинете Галкина. И там они играли, пока не явился хозяин кабинета.
С утра Поповский возбуждал дебаты всё вокруг той же темы: о хозрасчете. Обсуждали случай, как на одной стройке перевыполнили план квартала, получив за это большую зарплату, а на другой квартал банк отказал им: «Вы уже израсходовали фонд зарплаты!» Потом пришёл с БЭСМ-6 Борис Смирнов, неся в руках ворох колод и распечаток. У него не оказалось сумки, а на улице мороз –140 и ветер. Ещё хорошо, что наши колоды похудели вчетверо, (перешли на банк данных). Осуществился первый опыт сокращения времени расчёта при вариации параметров за счёт обхода аэродинамики. Теперь один вариант считается в среднем за 5мин вместо прежних 15. Это в среднем. Но с ростом числа вариантов среднее время может снизиться до 2.5 мин. Большой расчёт занимает 40 мин вместо двух с половиной часов! Когда перейдём на хозрасчёт, это будет очень важно
25 ноября 1988 года, пятница.
В Литературной газете от 16.11.1988 была статья «Академик» – об академике Сахарове. Там есть такие выражения: «Светлое будущее», «единодушная поддержка», «законная гордость», «единогласное избрание», «Достойная отповедь клеветникам», «чувство глубокого удовлетворения» и т. д. – это дежурные фразы партийной прессы мы слышим и читаем каждый день, но я их решил списать, так как, не имея их в живой разговорной речи, их трудно запомнить. Наверное, таких дежурных штампов наберётся ещё с полсотни. Хорошо бы из них написать фельетон!