Дневник новой русской
Шрифт:
Аркадий сообщил, что в типографии случайно есть дырка (не поняла) и книжка выйдет всего через два месяца.
Про гонорар не слушала – было неловко. Это же искусство, а я к тому же не могу отделаться от мысли, что это Я должна заплатить за то, что мой роман ИЗДАДУТ.
– Спасибо, спасибо вам большое, – поблагодарила я Аркадия. – Передайте привет жене, до свидания.
Петр Иваныч, Никита и Алена сказали, что каждый труд должен быть оплачен и мне положен гонорар. Я не уверена. Хотя, с другой
Интересно все лее, сколько мне заплатят? Перезвонить и спросить неудобно.
На гонорар куплю себе ноутбук и смогу писать следующую книгу в пробках. Или нет, лучше сделаю ремонт и всем накуплю дорогих подарков: Муре приобрету что-нибудь в «Манго», маме достану абонемент в Дом книги, Льву куплю огромную искусственную кость, Савве – дерево для когтей, а то он точит когти об спину Льва Евгеньича, Гантенбайну тоже что-нибудь… У меня предчувствие, что гонорар должен быть большим.
До вечера неотступно мечтала о гонораре. Ольга сказала, что нужно подписать договор, и тогда я все узнаю, каков мой гонорар, и смогу планировать свои расходы. Выжду для приличия несколько дней, лучше неделю, и позвоню Аркадию – будем подписывать договор.
Выждала для приличия до часу дня. Звонила в издательство и чувствовала себя Очень Важным Автором.
– Ну, как дела? С моим договором?
– Понимаете, ситуация на издательском рынке меняется очень мгновенно, буквально до обеда одна ситуация, а после обеда уже другая.
Аркадий растолковал мне послеобеденную ситуацию, но я не слушала, из Очень Важного Автора на глазах превращаясь в никому не интересного «никто».
Очень боялась, что Аркадий скажет: «Авторов много, а издательство одно. У нас есть кого издать поважнее, но он не сказал.
2 марта, пятница
Очень волновалась, что до сих пор не заключен договор, но сама звонить не буду. Помнила, что никогда не надо ни о чем просить, сами придут и все предложат.
Позвонила в издательство ровно в двенадцать. Мне кажется, что в двенадцать уже можно звонить.
– Позовите, пожалуйста, Аркадия.
– Кто его спрашивает?
Ненавижу, когда интересуются, кто спрашивает. Кажется, что сейчас пойдут, пошепчутся и скажут: «Его нет на месте», хотя на самом деле он есть, и сейчас они все вместе смеются надо мной.
Так и есть:
– Его нет на месте.
Догадалась – Аркадий передумал и не хочет печатать мою книгу! Прячется от меня! Не буду перезванивать ни за что, слишком унизительно.
Перезвонила через двадцать три минуты.
…Позовите… Кто спрашивает?… Его нет.
…В течение дня позвонила еще несколько раз и наконец разозлилась. Ну, погодите!
Позвонила Аркадию на мобильный (никогда не знаешь, удобно ли звонить на мобильный, а вдруг тебе его дали просто из вежливости, а не затем, чтобы ты звонила?) и небрежным, чуть ленивым голосом, как будто я только что случайно вспомнила, а вовсе не названивала в издательство каждые десять минут, сказала:
– Да, кстати… когда мне приехать заключать договор?
– Ну… э-э… завтра во второй половине дня.
Ура!
Позвонила Ольге (она мой консультант в этом новом для меня мире), рассказала, что ужасно волнуюсь из-за всего, особенно из-за гонорара, и вообще.
– Звони прямо сейчас и говори жестко: «Почему я должна волноваться до завтра?! Обычно стандартный договор посылают по электронной почте. Какой сюрприз вы приготовили для меня в договоре, чтобы его нельзя было выслать?» Вот что значит профессионал!
А ведь Ольга права. Я – взрослая женщина, кандидат наук, психолог, лектор и писатель, а боюсь всего…
Записала Ольгин текст на бумажку и повторила вслух, вращая глазами и прищелкивая зубами: «Почему я должна ждать?! Какой такой сюрприз вы для меня приготовили?! А?!»
– Э-э… Извините пожалуйста, Аркадий, а может быть, если вам, конечно, не очень неудобно… может быть, можно… э-э… завтра в половине дня?… А-а, нельзя, ну, тогда извините, до свидания…
Перед сном читала дневник Чуковского: «Жил-был крокодил, он по Невскому ходил, папиросы курил, по-турецки говорил…» Кажется, увлеклась.
Так вот, даже автор «Крокодила», очень светлый счастливый человек, оказывается таким же «счастливым», как все остальные, и пишет: «… я нищий, бегаю по издательствам… моя жизнь клочковатая, я – страдалец, банкрот, раздавленный сапогом неудачник…»
Поняла, что даже такой успешный писатель, как я, тоже может встретить на своем триумфальном пути к славе разные тернии и колючки вроде Аркадия с его нежеланием подписывать договор…
5 марта, понедельник
Несколько дней ничего не записывала – все мысли были заняты обычными писательскими проблемами: договор, тираж, гонорар…
Сегодня наконец приехала в издательство подписывать договор. Аркадий был со мной очень мил и пытался всучить мне какую-то написанную от руки бумагу без его подписи и без печати. Может быть, Аркадий с детства болен редкой болезнью – органическим нежеланием подписывать договоры? Но я была на страже своих прав и быстро, не читая, подписала договор сама. Он такой славный человек, и его жене так нравится моя книга, – немыслимо вмешивать в наши отношения прочтение договора, как будто я ему не доверяю.