Дневник офисного муравья

Быстрова Ирина

Дуня из канцелярии. Нет, зовут ее Никой, но на вид-полная Дуня. В глазах-ни единой мысли. Вернее, одна все-таки присутствует: как бы охмурить моего шефа. Никогда не упускает возможность потолочься у Милы в приемной и попасться на глаза Бенито. И как я только раньше не замечала?

– Да ты просто тут недавно, – сказала мне на это Мила. – Поэтому и не замечала. А эта дура с самого начала на него стойку сделала, – подумала и добавила:-За границу хочет.

– А что шеф? – спросила я.

– А шеф хочет работать в России. Потому что там у

них кризис и хорошей работы не найти, а здесь он-иностранец, а значит, стоит дороже, чем мы, несчастные.

– Это-то понятно, – сказала я. – Я насчет девицы. Реагирует?

– Пока нет. По-моему, она не в его вкусе.

– Не любит брюнеток?

Ника-вылитая Пенелопа Крус, только повыше и нос покороче.

– Не любит высоких, – ответила Мила.

– А чего тогда ко мне вязался? – вырвалось у меня.

Мила уставилась на меня с нескрываемым интересом:

– Что, правда?

Я тут же пожалела о сказанном. Разнесет ведь по всему офису.

– Да не то чтобы… – забормотала я. – Намекал. Хотя черт его знает, о чем были эти намеки. Ты же его знаешь-у него никогда ничего не поймешь.

– Это точно, – согласилась Мила, шлепая активно печатью по документам. – Может, он уже просто дошел до ручки. Без тетки-то.

– Может.

Мы помолчали.

– Значит, скоро Никина миссия увенчается успехом, – очнулась наконец-то Мила. – Главное, терпеливо сидеть под деревом. И рано или поздно груша упадет тебе прямо в рот.

– Но она ведь хочет за границу. А он хочет жить тут.

– Но она же об этом не знает, – подмигнула мне Мила, и мы расхохотались.

16 октября, пятница. Пятница самый любимый день недели. Особенно его вторая половина. Но… Когда у тебя есть начальник, всегда существует маленькое но.

– По уик-эндам, – доверительно сообщил мне сегодня Бенито, – меня часто осеняют хорошие идеи.

Понятное дело, меня тоже хорошие идеи осеняют исключительно по выходным. Потому что в остальные дни организму не до идей-ему бы до вечера продержаться. Однако, как выяснилось через пару секунд, Бен имел в виду немножко не то, что я.

– Поэтому ты не должна выключать телефон. Мобильный, – уточнил Бен. – Тебе ж его оплачивают.

– Оплачивают, – осторожно согласилась я, – но только чтобы я разговаривала по нему по работе.

– Ну правильно, – воскликнул он. – Я тебе о чем и говорю!

Я непонимающе уставилась на него. Он поморщился: мол, что ж ты такая тупая.

– Повторяю, – скрипучим голосом сказал он. – По уик-эндам меня часто осеняют хорошие идеи.

Я кивнула: дескать, это понятно.

– Мне нужно их с кем-то обсудить, – продолжал вещать Бен. – Так как ты мой финансовый помощник, я буду обсуждать их с тобой.

А-а, так он имеет в виду идеи на производственную тематику… Ну, тогда тем более при чем тут уик-энд?

– А нельзя обсуждать их по понедельникам? – предложила я.

– Нет! – отрезал Бен.

Блин,

ему точно нужно поскорее найти себе тетку. Совсем ведь нечем заняться бедняге по выходным.

– Ну? – вопросил он.

Главное-не спорить. Как только с ним начинают спорить, он тут же впадает в истерику. Наверное, рос единственным ребенком в семье и все игрушки были его.

17 октября, суббота. Бен позвонил сегодня три раза. Нес какой-то бред про платежи, кредиты и суммовые разницы. Если это он называет «хорошими идеями», то не хочу даже представлять, какие у него проходят под грифом «плохие».

– Ну, ты и идиотка, – приласкала меня сегодня Кэт. – Зачем сказала о'кей?

– С ним невозможно спорить, – сказала я.

– Надо учиться! – заорала Кэт. – Иначе он сядет на шею и примется погонять.

– Надо как-то умненько, – заметила Юлька.

– Да-да, – подхватила я, – очень хорошее слово «умненько». Знаешь-как?

– Нет, прости, – ответила Юлька. – Но я подумаю.

– Звук выключи, да и все, – посоветовал Тим. – Ты ж обещала телефон не выключать. А звук не выключать не обещала.

– Он же все равно будет звонить. Я буду видеть его звонки. И он будет знать, что я вижу.

– Подумаешь! – закатил глаза Тим. – Перезваниваешь часа через четыре и говоришь: «Ой, вы звонили?»

– А он к тому времени, – подхватила Кэт, – или уже забыл, чего было надо, или понял, что идея дрянь.

– Да, – кивнул Тим, – и инцидент исчерпан. Вуаля!

Завтра буду проводить ходовые испытания.

А вообще мы, конечно, собирались сегодня не для того, чтобы мыть кости Бенито. Просто к слову пришлось. Мы-то в отличие от него идиотскими идеями не маялись, а просто расслаблялись. Нет, не напились, хотя Кэт предлагала. Погуляли, потрепались, потусились у Тима. И вспомнили, как когда-то любили играть в «Я хочу».

– Я хочу поменять мебель, – начала я.

– Фу, – скривилась Кэт, – это скучно.

– Хорошо, валяй ты.

– Я хочу поменять пол, – сказала Кэт.

Все захохотали. Это тоже было скучно. Потому что повторялось с периодичностью раз в квартал. Кэт все время хочет сменить пол. Потому что работает с мужиками, а те ее ни во что не ставят. Точнее, пытаются ни во что не ставить, но Кэт бьется не на жизнь, а на смерть с ними, и в итоге им приходится признать, что женщина-тоже человек. По крайней мере, в лице Кэт.

– А я хочу эмигрировать, – промямлила Юлька.

– Оп-па! – вскинулась Кэт. – Что за дела? Мы что-то пропустили?

– Да ладно тебе, – сказала я. – Человек просто устал. Ему надо в отпуск. Отвянь.

– А я хочу научиться танцевать танго.

Мы втроем дружно уставились на Тима.

– Что? – сказала Кэт. – Танго?

Мы переглянулись.

– Предатель, – плачущим голосом сообщила ему Юлька.

– Кто она? – спросила я.

– Почему сразу «она»? – отбивался Тим.