Дневник пани Ганки
Шрифт:
– И обещаешь мне, что будешь точно выполнять мои указания, да?
– С несомненным удовольствием.
– Вот и прекрасно. Итак, во-первых, хочу тебе сказать, что я об этом думаю. Полагаю, дело не окажется простым и легким. Скорее всего, та женщина и вправду жена твоего мужа. И у нее оказались очень важные причины, чтобы отыскать его. Это упоминание о чувствах я не считаю слишком уж искренним. Ни одна женщина не вспомнит вдруг, после нескольких лет расставания с мужчиной, что она его любит.
– Вот именно.
– А значит, мы, по всей видимости, имеем здесь дело с шантажом.
– Это весьма правдоподобно.
– Прежде
– Я тоже подумывала об этом, – вмешалась я.
Дядя покачал головой.
– Нет, это был бы серьезный риск. Детектив может выйти на существенный след, понять, что твой муж – двоеженец. Случись такое – и твой супруг окажется у него в руках, тут открываются неограниченные возможности для шантажа. Нет. В таком деле нельзя доверять никому. Оно слишком важное. Проводи своего мужа на вокзал и следи внимательно, не ищет ли он взглядом той дамы. Если даже едет с ней вместе, то, думаю, будет осторожен. Вероятно, они даже и сядут в разные вагоны.
Я забеспокоилась.
– Так что же, дядя, вы полагаете, он собирается сбежать с ней?
– Я ничего не полагаю, – пожал он плечами. – Просто принимаю это как один из вариантов.
– Это было бы ужасно. И что мне в таком случае делать?
– Тебе придется прибегнуть к какой-то хитрости, дабы задержать его. Например, постарайся, чтобы он не успел сесть на поезд. Понимаешь, малышка?
– И каким же образом?
– Похоже, ты неопытна, – засмеялся он. – Все просто. Сделай вид, будто потеряла сознание. Тогда ему придется тебя спасать – и он останется. А у тебя будет время на принятие новых решений. Я, в свою очередь, предприму шаги, чтобы отыскать эту женщину. Загляну в списки тех, кто живет в нескольких больших отелях. Это не лучший способ, но если нет другого… Ну ладно. Вечером перезвоню тебе и узнаю, как там дела с Яцеком.
– Но какую причину мне придумать, чтобы проводить Яцека? Я никогда этого не делаю.
– Тогда не провожай, а просто появись на вокзале через несколько минут после него под предлогом того, что забыла попросить его о каком-то дельце в Париже.
У дяди Альбина по-настоящему феноменальная голова. И я, естественно, в точности следовала его указаниям. Даже успела вернуться домой до возвращения мужа. Несессер и чемодан были уже упакованы. Когда Яцек пришел, зазвонил телефон. Я подняла трубку и услышала незнакомый женский голос. Сердце мое застучало сильнее.
– Могу ли я поговорить с паном Реновицким?
Не знаю почему, но я была уверена, что это она. Яцеку телефонирует множество людей, однако на сей раз я голову бы дала на отсечение, что это она. Я спросила:
– А кто его спрашивает?
И в этот момент Яцек довольно неожиданно и почти грубо вырвал у меня трубку, сказав:
– Извини, это меня.
Я пошла в соседнюю комнату, но двери оставила приоткрытыми и прекрасно слышала, что он говорит. Увы, он был очень осторожным. Кроме слов «да» и «нет» не сказал ничего. Впрочем,
– Это звонила секретарь Лясковского.
Естественно, он врал. Нагло врал. И как же тяжело было не сказать ему это прямо в глаза. Между тем, похоже, он заметил, что я ему не верю. Вероятно, именно поэтому прощался со мной очень ласково и сказал, что будет тосковать по мне. Сколько же обмана может быть в мужчине!
Однако, стоило автомобилю отъехать от дома, я оделась и выбежала к такси. Мне нельзя было терять ни единой минутки. Машина остановилась перед вокзалом, я почти бегом отправилась в зал, купила перронный билет и, к счастью, сумела догнать Яцека. Он шел вдоль поезда за носильщиком, тащившим чемоданы. Я внимательно наблюдала за ним и видела, что он явно кого-то искал, оглядываясь. Вдруг обернулся и заметил меня.
Я, должно быть, вела себя несколько странно и, как видно, довольно путано объясняла, какие чулки мне нужны, поскольку смотрел он на меня с нескрываемым удивлением. Потом, как ни в чем не бывало, записал в блокнот насчет этих моих несчастных чулок, не переставая осматриваться. Я не выдержала:
– Ты кого-то ищешь?
– Да, – кивнул он. – Со мной едет пан Мельхиор Ванькевич, и я боюсь, как бы он не опоздал. У нас общее спальное купе.
И – о чудо! – оказалось, что он говорит правду. Перед самым отправлением поезда действительно появился пан Мельхиор, немного запыхавшийся, но, как обычно, галантный. Засыпал меня комплиментами. Со всем этим я, должно быть, выглядела глупо.
Я прошла через все вагоны и не увидела ни одной женщины, которая могла бы оказаться ею. Нет. Яцек уезжал без нее. Я вернулась домой успокоенная. Около десяти отчиталась по телефону дяде Альбину и узнала от него, что он тоже начал свои поиски.
Это был ужасно нервный день.
Четверг
Тото – кретин. Считает, что весь мир вертится вокруг него. Мои переживания объясняет тем, что вчера его видели в «Коломбине» с Мушкой Здроевской. Что я ревную его к этой Мушке! А этот идиот просит у меня прощения и клянется, что их ничего не связывает. Да сколько угодно. Хоть сто Мушек вкупе с канадской пятерней каждая[9]. Я так ему и сказала. Я тут переживаю великую трагедию, а он с какими-то Мушками. Впрочем, она еще и косоглазая.
Я нынче была с Тото и Рышеком Платером на завтраке в «Бристоле» и на ужине в «Европе». Тото поистине счастлив. Он без ресторанов не представляет себе жизни.
Мне хотелось смеяться, ведь ему кажется, будто я пошла с ним затем, чтобы отвлечь его от Мушки. Не знаю более самонадеянного человека, чем он.
Я осматривалась вокруг очень внимательно. Если она живет в отеле, то наверняка и ест в отельном ресторане. А вокруг и правда было немало молодых и недурных собой женщин.
И только теперь я поняла, насколько велики ожидающие меня сложности. Я даже засомневалась, окажет ли мне помощь дядя, хотя и могла удостовериться, что он времени даром не теряет. Я ведь видела его в холле отеля. Он сидел, делая вид, будто читает газету. К счастью, не стал мне кланяться. Я надеюсь, завтра он ко мне заскочит. Дай-то Боже, чтобы с каким-то результатом.