Дневник странствующего проповедника 1-13
Шрифт:
"Когда мой сын присоединился к движению, мы с мужем были очень расстроены", - рассказала она. "Мы пытались сделать всё, что могли, чтобы отговорить его от этого. Через несколько месяцев, когда его забрали в армию, чтобы сражаться на войне, мы подумали, что это самое лучшее, что могло с ним случиться, но когда две недели спустя его убили на поле боя, мы были полностью опустошены. Мы не знали, к кому обратиться. Мы нашли его Бхагавад-гиту в его комнате, и когда начали читать её, она стала нашим единственным прибежищем. В результате мы сами вскоре стали преданными".
Я
Я обратился к переводчику. "Почему они ушли так рано?" - спросил я.
"Потому что Вы заговорили о смерти", - ответила она.
– "Люди до сих пор не могут смириться с фактом, что они потеряли так много близких в этой войне".
Несмотря на постоянные напоминания о нелёгкой карме Сараево, наши духовные программы возносили нас над двойственностью материального существования. У нас было несколько событий, включая нама-ягью, во время которой мы с преданными на протяжении многих часов пели киртан в арендованном зале. Другим событием была первая в Боснии ведическая свадьба. Я провёл церемонию для Дамодара Премы и Манджари Рупы в небольшом зале в центре города.
Поначалу я не был уверен в успехе программы. Мы назначили начало этого исторического события на 5 вечера, но когда подошло время, пришло буквально несколько гостей.
"Где же все люди?" - спросил я преданного.
"Сейчас Рамадан", - сказал он, - "священный месяц поста для мусульман. Они едят только после захода солнца. В это время весь город затихает. Подождите ещё несколько минут, и гости начнут появляться".
К шести вечера все гости, и в самом деле, подошли, и мы провели особенно сладостную виваха-ягью.
Провожая меня в аэропорту, преданные вновь и вновь благодарили за приезд. Когда я послал им последний привет уже от стойки паспортного контроля, меня окликнул маленький мальчик. "Махараджа!" - крикнул он.
– Может в следующий раз мы сможем провести Харинаму в городе!"
"Да", - сказал я себе, - "наступит день, когда время будет более подходящим, а моя вера в святое имя - более глубокой". ках парета нагари пурандарах ко бхавед атха тадийа кинкарах кршна-нама джагад эка мангалам кантха питхам урари кароти чет
"Святое имя господа Кришны - единственное, что есть благоприятного в этом мире. Если кто-то хранит его в своём рту, что значит для него Ямараджа, правитель всего мира? Что значат для него слуги Ямараджи? " (Шри Анандачарья, как процитировано в Падйавали Шри Рупы Госвами, стих 21)
Глава 12
18 декабря - 30 января
Стремление Домой
В начале декабря 2003 г. я был в Варшаве. Регистрируясь на рейс в аэропорту, я вдруг услышал,
"Хари Бол!", - ответил я. По ее бэйджу я определил, что она является главной стюардессой.
Когда мы взлетели, она подошла и присела на подлокотник сиденья около прохода, как раз напротив меня. Несколько пассажиров от удивления подняли брови, но её это не обеспокоило. "Я могу себе это позволить", - сказала она, - "я уже двадцать лет работаю в этой компании, а в следующем месяце ухожу на пенсию".
"Поздравляю Вас", - сказал я.
Ее лицо вдруг стало серьезным. "Вы знаете", - сказала она, - "в молодости я была замужем за преданным Харе Кришна".
Тут поднялись мои брови. "О, в самом деле?" - спросил я.
"Да, - сказала она, - но к тому времени, как мы встретились, он уже оставил движение. Он был учеником основателя, Свами Прабхупады. Он оценил его уход, как "плюх".
"Да, - сказал я, - это звук, который издает предмет, падая в океан. Когда преданный оставляет движение и вновь падает в океан материального существования, мы называем это "плюх".
"Конечно, он боролся с решением покинуть движение, - сказала она. Он даже не рассказывал мне, что был преданным до нашей свадьбы. На протяжении многих лет я видела, что он борется с собой. С одной стороны у него был глубокий интерес к духовному, но с другой стороны у него было неконтролируемое желание наслаждаться материальным.
Однажды вечером мы выпили, и под влиянием импульса он повел меня в ваш храм, в пригороде Лондона, в имение, которое пожертвовал Джордж Харрисон. Я не помню подробностей, но когда он начал плакать перед алтарем, нас попросили выйти. Это был единственный раз, когда я посещала ваш храм.
По прошествии некоторого времени мой муж поддался материальным страстям и начал принимать наркотики. В отчаянном желании помочь ему, я взяла у друга главную книгу вашей веры, Бхагават-Гиту как она есть. Мой муж очень часто рассказывал о ней. Мне пришлось перечитать эту книгу десять раз от корки до корки в надежде узнать, что же именно приносило когда-то удовлетворение душе моего мужа.
По мере изучения Гиты, я начала делиться с ним своим пониманием, желая возродить его веру. Я даже запоминала и цитировала ему стихи, когда ему было действительно плохо от наркотиков. Всё более привязываясь к наркотикам, он начал воровать, чтобы достать их, и я часто лихорадочно искала в Гите советы и аргументы, которые помогли бы ему удержаться от дальнейшей деградации.
Но все это было бесполезно. По прошествии времени всё это вместе - наркотики, внутренние конфликты, и давление извне - привели его к сумасшествию. Я была вынуждена отправить его в психиатрическую больницу. Он так и не поправился, и до сих пор находится там.