Дневник странствующего проповедника 1-13
Шрифт:
Дата проведения праздника приближалась, и мы начали подготовку к более развёрнутому и престижному фестивалю, чем проводили на побережье до этого. Мы начали установку оборудования за два дня до начала события. Расположив большую сцену у набережной, лицевой стороной к морю, мы установили 20 больших палаток, вколотив колья в песок.
Установка фестиваля посреди огромной толпы отпускников сама по себе являлась рекламой, но, пользуясь возможностью, я организовал ежедневную пятичасовую Харинаму по километровому пляжу. Преданные были утомлены двумя месяцами Харинам и фестивалей, но пели и танцевали в экстазе.
"Вы не думаете, что приглашений роздано уже достаточно?" - спросил один преданный.
"Мы выходим воспевать не только для того, чтобы раздавать приглашения, - ответил я.
– Группа Харинамы сама по себе уже является фестивалем. На мой взгляд, оно настолько же важно, как и основное событие. Большая, красочная и хорошо организованная группа Харинамы уже вселяет веру в сердца людей".
Я подумал об одной фразе, написанной Шрилой Прабхупадой: "Движение сознания Кришны началось с совершения санкиртана-йагьи тут и там, и у нас есть опыт, что где бы ни происходила такая санкиртана-йагья, многие тысячи людей приходят и принимают в ней участие. Это следует продолжать по всему миру, и мало-помалу люди получат от этого благо. Члены движения сознания Кришны должны совершать санкиртана-йагью один за другим, так, чтобы все жители Земли, в шутку или всерьёз, начали повторять Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе/ Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама Харе Харе, и так смогли получить благо, очищения сердца. Святое имя Господа (харер нама) так могущественно, что когда бы оно ни повторялось, в шутку или всерьёз, эффект от вибрации этого трансцендентного звука распространяется одинаково". (Шримад-Бхагаватам 4.24.10, комментарий)
Индийский посол попросил встретить его в 2 часа дня в аэропорту городка, лежащего в ста километрах от Колобжега и привезти на фестиваль, где он будет официально встречен мэром. Мы сообщили ему, что после его выступления с нашей главной сцены, запланированного на 6 вечера, мы проведём его и мэра по нашему фестивальному городку, а потом их ждёт банкет в одной из палаток. Вечером пройдёт пресс-конференция.
Вечером я заснул с чувством удовлетворённости. Всё шло по нашему плану: престижное место, высокопоставленные лица, пресса, погода.
В 2:00 утра меня разбудило громкое "Бах! Бах! Бах!" Это был гром, сотрясавший стёкла в окне моей комнаты. Я выпрыгнул из кровати и подбежал к окошку. "О, нет!
– Громко сказал я.
– Это невозможно!" Тут яркая вспышка молнии рассеяла темноту комнаты и подтвердила мои наихудшие опасения: Колобжег накрыла огромная буря.
Я не смог заснуть. Я просто сидел и повторял джапу, а дождь лила.
В 5.30 утра я разбудил Джаятама: "Позвони в Бюро погоды".
Он сел и протёр глаза. "Э-э-э. Что?
– Спросил он.
– Прямо сейчас?"
"Как можно быстрее", - ответил я.
Чуть позже этим же утром Джаятам принёс сводки прогноза погоды: "Три дня шторма. Постоянный дождь и ураганный ветер с градом".
"Град?
– переспросил я.
– Посредине лета?"
"Так сказали синоптики, - ответил Джаятам.
– Они также утверждают, что это произойдёт на сто процентов".
Я
Я сел в сторонке на зачехлённой сцене и наблюдал за этой тягостной картиной.
После обеда дождь и ветер так и не прекратились. Десять-пятнадцать преданных спустились к фестивальному городку и сели рядом со мной на большой сцене, с вытянутыми лицами наблюдая за трагической сценой. К трём часам дня на набережной появилось несколько прохожих с зонтами, скорее всего, не собиравшихся оставаться снаружи целый день.
"Возможно, если мы начнём киртан и будем взывать к милости Господа, фестиваль всё же начнётся", - подумал я.
"Хватайте барабаны и караталы!
– Крикнул я парням.
– Мы идём на Харинаму".
Они изумлённо взирали на меня. "Наверное, они думают, что я сошёл с ума", - подумал я.
"Давайте же!" - Крикнул я.
И мы вышли в дождевиках на мокрую набережную - несколько преданных, сражающихся с зонтами, вырываемыми ветром.
"Пойте громче!" - сказал я преданным, когда мы танцевали, продвигаясь по мостовой, а несколько юношей вручали приглашения людям, изумлённо смотревшим на нас, танцующих под дождём.
Через полчаса один преданный подошёл ко мне: "Шрила Гурудева. У всех уже есть приглашения с прошлых дней. На самом деле, у некоторых их уже по 5-6 штук. Все преданные насквозь промокли. Они могут заболеть".
"Ты прав, - согласился я.
– Возвращаемся домой".
В 4.15 дня мне позвонила Нандини. "Посол в нашей машине, - сказала она.
– Мы только что вышли из мэрии и едем с мэром на экскурсию по городу. На фестиваль мы приедем вовремя, как раз к шести вечера".
"Отлично", - пробормотал я без энтузиазма, глядя на пустой палаточный городок, поливаемый дождём.
К 4.30 большинство подошли почти все преданные и занялись последними приготовлениями к фестивалю.
В 5 вечера я давал интервью телевизионной группе на сцене, и неожиданно несколько ярких солнечных лучей пробилось сквозь тучи, осветив всю местность. Все посмотрели в небо. Даже оператор повернул камеру вверх, снимая солнце, пробивающееся сквозь тучи.
Камера вновь вернулась ко мне. "Как вам это удалось?" - спросила девушка, бравшая интервью, так же изумлённая, как и все вокруг.
"Это всё по воле всеблагого Господа, - ответил я.
– В конце концов, это же Его праздник".
"Его праздник?" - переспросил я.
"Пока всё, - сказал я. Нам нужно подготовиться к приёму большой толпы гостей".
Она посмотрела вокруг на пустой фестивальный городок: "Толпа? Какая толпа?"
Но в течение следующих 45 минут, пока солнце продолжало сиять и разгонять тучи, люди хлынули на набережную и пляж из своих домов, коттеджей, туристских бунгало и палаток. Огромная толпа начала собираться перед нашей сценой. Такое же количество народа собралось и под тентами. Не переставая удивляться этой картине, я посмотрел на часы. Было 5.45. Мэр и посол должны были приехать через 15 минут.