Дневник Тринадцатого императора
Шрифт:
Ничего, Александр Васильевич у меня ещё долго будет на коне.
А вот и он.
Не буду описывать весь наш разговор, но когда Головин увидел “свои” сокровенные мысли да ещё поданные ему из рук ЕИВ он весь подобрался, как человек перед прыжком в холодную воду. Потом, дочитав до конца,
Я как-то упустил этот момент из виду, не было их в моё время, потому и не подумал. Решение надо принимать сейчас.
– А как вы предложите? Выкрутился я из не обдуманной ситуации.
Головин задумался и сказал, что это вопрос более политический, чем образовательный. Тогда я спросил, – “А как называется реформа?” и сам же себе ответил “Закон о всеобщем начальном образовании. Значит никаких сословий. Кто не хочет учиться, в казённой школе, пусть учиться в частной. С теми, кто будет мешать всеобщей учёбе, поступим по закону”.
Александр Васильевич что-то хмыкнул, почти про себя, потом с уважением на меня посмотрел, но ничего не сказал.
– Да, чуть не забыл.
– Необходимо открыть в Москве три института:
Институт Горных инженеров;
Институт стали и сплавов;
Химико-технологический институт.
– Сразу на все три института у нас силёнок не хватит, потому откроете один, но с тремя указанными направлениями. По мере становления и укрепления института, факультеты будем преобразовывать в самостоятельные учебные заведения. Дело это отлагательства не терпит!!!
– Понимаю, что Рейтерн прижимист, но должность у него такая. Постарайтесь с ним в дальнейшем договариваться без моего вмешательства, первое указание о необходимости создания института, я ему уже дал. Деньги он найдёт, остальное за Вами.
На этом мы и расстались.
– Андрей Александрович, я в Гатчину.
Сабуров принял информацию, поинтересовавшись только планами на завтра.
– Это на ваше усмотрение, по мальчишески выдохнул я и со своим конвоем ринулся вон из Зимнего.
Почему я так торопился? Дело в том, что я немного опаздывал. В Приоратском дворце меня уже ждал Чернов Дмитрий Константинович. Диаграмма фазовых превращений Железо-углерод, это классика, о которой нам рассказывали ещё в школе. А этот человек ещё много чего для России сделал. Потому я торопился.
Мелькнули голые деревца за окошком вагона, снежок лежал плотной белой периной, я задумался и задремал. Переезд прошёл, как в сказке. “Закрой глаза и открой глаза” так, кажется, джин говорил в “Тысяча и одной ночи”.
Дмитрий Константинович уже ждал меня в малой приёмной. Мы поздоровались.
– Вы же ещё не обедали сегодня. Это хорошо, вместе и пообедаем.
После обеда со мной чуть конфуз не случился. Я жутко захотел спать. Как быть? Придумал.
Я пригласил
– Вы курите?
– Да.
– Это хорошо. Не люблю курить в одиночку.
– Дмитрий Константинович, вас не удивило такое срочное приглашение в Гатчину?
– Нет, думаю, вы получили моё прошение и проект…и это реакция на сие действо.
Никакого прошения и проекта я естественно не получал. Опять блудовские проделки. Приеду, раскатаю по полу зас-ца. Но вида показывать о несовершенстве моей канцелярии я не хотел.
– Вас не затруднит кратко повторить ещё раз суть письма?
– Конечно, нет.
– Видите-ли, суть в том, что в результате моих исследований разломов орудийных стволов, я пришёл к выводу, что свойства металла зависят от его кристаллической структуры. Свойства же кристаллов зависят от расположения мельчайших частиц вещества, которые греки называли атомами. Для большей убедительности моих работ, нужны приборы. Сейчас я определяю температуру металла на глазок, по яркости его свечения. Это согласитесь, не очень убедительно. Вот я и испрашивал разрешения на поездку в Британию и деньги на приобретение приборов.
Комментировать тут было нечего. Опять била в глаза уродливость и несовершенство структуры управления Российской империи. Орудийные стволы взрываются. Причины не понятны. Принимается решение покупать орудия заграницей. Цена одного орудия покроет цену всех приборов, которые нужны Чернову. Будем исправляться…
– Дмитрий Константинович, вы никогда не задумывались, почему меня ещё величают и титулом “помазанника Божьего”?
– Я не прошу мне сейчас же верить на слово. Во дворце в гостевой комнате вас ждёт докторский саквояж. В нём лежат документы, содержащие ответы на многие ваши вопросы.
В саквояже был ещё план работ, предлагаемый Чернову, который включал в себя организацию института, проведение занятий с ведущими Российскими металлургами, создание металлографической лаборатории и многое другое. Кроме того, там же были деньги для организации его поездок и начальных работ лаборатории. Обо всём этом я ему ничего не сказал. Пусть будет сюрпризом.
– Приборы вы получите через несколько месяцев. Самые лучшие:
– Хронограф Марея
– Хронограф Сименс и Гальске
– Хронограф Буланже
– Фотометр Цёльнера
– поляризационный фотометр Бабине,
– фотометр Вильда,
– поляризационный фотометр Цельнера
– Спектроскоп господ Г. Кирхгофа и Р. Бунзена.
Что бы я без запинки перечислил новейшие приборы этого времени, мне понадобилось несколько минут работы с блокнотом. Эти раритеты в моём времени давно стояли в музеях. Но в курсе металловедения в институте о них я слышал, и в памяти заметки видимо остались.