Дневник Влада Жирковийского
Шрифт:
– Все еще считаешь, что это безопас...
Но парень перебил, зажав мне рот рукой и уволакивая за собой куда-то вниз.
– Да, считаю! И, судя по нашим данным, это северная особь мертвеца с выраженной челюстно-лицевой структурой. Да вы идите, идите. Утром все закончится.
Хозяева ободрительно поддакнули в ответ, и дверь наверху захлопнулась. Послышался скрип проворачивающегося ключа. Потом еще один. Последовал скрип запоров. Меня при этом продолжали тащить вниз, больше не зажимая рот, но и не отпуская. Сжимаю катану и мысленно матерюсь, поминая свою
Расправляю плечи и пытаюсь найти в себе капельку храбрости. Кошусь на Славу. И ведь точно псих. Сосредоточенный, уверенный в себе, прущий напролом псих. Которого я решил называть другом. Ну не глупо ли? Эх.
22:54
Сидим в пентаграмме, нарисованной мелом. Вокруг горят черные свечи. За окном с неба сыплет и сыплет снег.
Играем в карты на раздевание.
Да, знаю, два мужика на раздевание - это даже не смешно. Но деньги остались в машине, сотовые ставить глупо, да и я бы не стал играть на крупные суммы, которых у нас нет. Слава принял идею раздевания без восторга. Но на вопрос: "боишься предстать перед зомби в чем мать родила?" - загорелся, набычился и выиграл первый раунд.
На данный момент на нем штаны и правый носок. На мне - вся одежда и кучка его, брошенная рядом. Не скажу, что я хорошо играю, просто, если не везет в чем-то одном - везет в чем-то другом. А по моему личному хронометру удачи я близок к максимальной отметке невезения, раз уж сижу тут и жду полуночи. И карты, как назло, лезут все лучше и лучше. На данный момент у меня вообще флэш.
– Ставлю носок.
– усмехнулся Слава.
– Идешь ва-банк?
– У меня хорошее предчувствие.
– Отвечаю.
– И штаны.
– Отвечаю.
– Ставлю все!
– глаза Славы горели незнакомым мне светом. Интересно, что у него за карты? Впрочем, я все равно ничем не рискую.
– Отвечаю - пододвигая всю кучку его одежды.
– И машину сверху.
– Бросая ключи.
Мрачно изучаю связку. Мы же вроде договорились не играть на ценные вещи.
– Можешь поставить квартиру.
– Улыбнулись мне.
– Может еще и душу заложить?
– Тогда просто скажи "Пас".
Я расстроился, неужели у него фул-хаус. Или каре... Круче если роял флеш. Я Славу не первый день знаю, и он либо гениально научился блефовать, либо полностью уверен в своей победе.
Молча достаю ключи из кармана и бросаю на кучку вещей. В этот критический момент, я сильно не уверен, что доживу до завтра и хочу напоследок увидеть Славу, зачитывающего мертвецу заклинание упокоения в чем мать родила. Вот такая маленькая мелочная мстя с моей стороны. И если в мире есть хоть капля справедливости - я это увижу.
– Что ж, вскрываем?
– Щурится Славка.
Киваю и жестом предлагаю другу право первому открыть карты. Что он и делает, выбрасывая их одну за другой:
Двойка пики, тройка пики, четверка пики.
У меня засосало под ложечкой,
Пятерка пики.
Мысленно прощаюсь с котом.
Шестерка крести.
Тупо изучаю последнюю карту, соображая что в ней не так. Черная - да. Но не пики... так у него стрит, что ли?
Слава уже подгребает к себе вещи, натягивает левый носок и изучая ключи.
Молча переворачиваю карты и кладу в центр пентаграммы. Парень задумчиво их изучает. Внимательно наблюдаю, как усмешка медленно сползает вниз, превращая счастливое лицо в гримасу.
– Да ладно.
– Тихо и все еще не веря.
– Раздевайся.
– Улыбнулся я, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.
– Что, прям здесь?
– до Славы начало доходить, и на меня уже сомтрели с легким опасением.
– А кто последний час угрожал снять с меня все до трусов?
– Влад, у нас битва через полчаса. Я не могу сидеть в чем мать родила. А как же заказчики? Они утром спустятся и что?
– Скажешь, что было жарко.
– А ты случаем не извращенец?
– мрачно снимая штаны с семейниками и прикрывая самое дорогое чертежами.
Брезгливо отодвигаю белье проигравшего в сторону, используя ногу, и стараясь сохранять гордый вид победителя.
– Нет. Но я очень мстителен и мелочен. Как и положено магу Вуду, которого притащили против воли сражаться с восставшим из мертвых.
– Гад ты, а не маг.
– Поежился Славка.
– Давай еще раз? Я отыграюсь.
– Обойдешься. Мне и так очень даже не плохо.
После этого я узнал о себе много нового и... вернул парню трусы. Я ж не зверь, в конце-концов. Даже плед разрешил взять с дивана, чтобы он чего себе не отморозил. Все же зима на дворе.
Четверг 22 января
00:01
– Влад, проснись. Влад!
– Что?
– Открываю правый глаз и обнажаю клинок катаны, на четверть доставая его из ножен.
Впрочем, Слава не впечатлился.
– Похоже, я был не прав. В подвале и вправду что-то есть.
– А почему ты одет?
Внизу что-то грохнуло.
– У нас мертвец восстал из мертвых, а тебя волнует какого хрена я одет?!
– Не переводи стрелки. Ты орал, что я буду встречать мертвеца в чем мать родила еще пару часов назад. Вот теперь сам и раздевайся.
– Влад, не смешно.
– Я так и знал, что ты не сдержишь слово.
– Да, мля, пожалуйста! Подавись!
– сдергивая штаны и швыряя их в меня.
– Ладно, ладно. Я пошутил. Ты хоть листиком прикройся, покоритель нежити.
– Передаю штаны обратно.
Но Славе не суждено было их надеть, так как дверь подвала вылетела от мощного удара, прогнувшись внутрь и с треском переломившись пополам в полете. А из черного провала медленно вышло нечто невысокое, страшно вонючее, обряженное в черно-серо-зеленые тряпки, без кожи и части мышц на лице, теле, кистях рук... У сущетсва не было глаз. Только темные провалы под бровями. Бросаю взгляд на пентаграмму. Или как там эта хрень называется. Часть линий повреждена выбитой дверью. Вряд ли она кого-нибудь удержит.