Дневник Влада Жирковийского

Мяхар Ольга Леонидовна

Слава, забыв про штаны, схватил лист с заклинанием и начал его читать. Мертвец даже не дернулся. Но уже шел к нам. С каждым словом шаг ускорялся, перешел в бег. Заклинание, если и должно было - не действовало ровным счетом никак. Не знаю как Слава, а я словно одеревенел и видел все в замедленной съемке. Вот труп ступает на порог комнаты, вот перепрыгивает тумбу. Я даже успел удивиться: как полуразложившееся тело может так шустро передвигаться? А как же трупное окоченение и прочие радости небытия? Но пока я додумывал эту мысль, тварь в мощном прыжке взлетела над диваном, на котором лежал я и за которым стоял Слава,

продолжавший громко и отчетливо читать ту ахинею, которую считал заклинением.

На миг, всего на миг, мертвец словно застыл надо мной. Я отчетливо увидел старые армейские сапоги; пару медалей, все еще цеплявшихся к лацканам оборванного мундира; седину в клочке оставшихся на затылке волос. После чего перед глазами вспыхнуло воспоминание тренировки. Летевший на меня кулак. Боль от удара. И тело, словно получив прямой приказ, вжалось в диван. Я четко осознал, что Славу через секунду раздерут на части. Что он не сможет защититься от существа, так спокойно выбивающего дубовые двери. Что невозможно защититься куском бумаги, что катана у меня...

Катана.

Рывок, лезвие рыбкой вылетело из ножен, со свистом рассекло воздух и ударило в бок все еще летящего надо мной мертвеца. Только он не летел. Прыжок занял доли секунды. Но за эти мгновенья в теле накопилось столько адреналина, что я вложил в удар не только силу, эмоции, ужас и шок, но и весь вес своего щуплого тело, изо всех сил выдыхая сжавшийся в легкий воздух и что-то вопя во все горло.

Все, как учил тренер. Все ведь правильно, да?

Меч вошел под ребра, врубился в позвоночник и намертво в нем застрял. Меня потянуло следом. Пальцы разжать не смог - намертво вцепившись в меч. Тело, легкое, словно пушинка, поднялось с дивана и я, поднявшись, начал падать вслед за визжащим монстром. Ну как визжащим. Скорее он хрипел в безмолвном крике, искал меня провалами глаз и старалось достать руками в падении.

"Отпусти меч" - орало что-то в голове. "Пусти, придурок, сдохнешь!". "И беги. Как можно дальше!"

Но там ведт Славка. И он все еще читает. В одних трусах. Кажется, я улыбнулся. Волосы упали на глазах, и я начал падать на извивавшегося и пытавшегося снять себя с лезвия зомби. И ведь почти снял. Лезвие скользнуло в бок. Но я удержал. Вспомнил, что надо перерубить шею. И пока его лапы хватали меня за бок, а зубы впивались в плечо, успел ударить еще раз. И еще, и еще...

Дальнейшее скрыла адреналиновая пелена. Боли не было. Я чувствовал его руки, дыхание, вонь. Ощущал как в меня вгрызаются гнилые зубы, как выдирают клок мяса из бедра. Чувствовал, что оно снова и снова наносит рвущие удары, пытаясь разодрать на части, оторвать голову, добраться до мозга. И при этом умудрялся снова и снова вынимать и погружать лезвие. Я даже забыл, что нудно погрузить именно в шею, отделяя голову от туловища. Просто колол и колол. Что-то орал, чувствовал, как трещат мышцы, как дергается от боли тело. Как что-то слепит глаза. Но снова и снова опускал меч.

Пока меня не накрыла тишина. Звенящая, яркая и пугающая.

– Влад! Влад, все! Отдай меч! Ты меня видишь? Влад!

Поворачиваю голову и пытаюсь открыть глаза. Не сразу понимаю, что они и так широко распахнуты. Я ослеп? Тогда почему так ярко?

– Влад! Ты меня видишь? Держишь. Скорая... сейчас будет. Влад, только не отключайся, слышишь? Мы тебя заштопаем.

Будешь как новый. Влад!

Кое-как начинаю различать бледное до синевы лицо Славы. Черные глаза пронизывали насквозь, он рвал на ленты свою рубашку и пытался перевязать мне бок. Опускаю голову и вижу много крови, неестественно вывернутую ногу, много укусов по всему телу... рваные раны с отпечатками зубов - я ими буквально покрыт.

– Сл-а-ва.

– Да, да, да. Сейчас. Потерпи, слышишь? Потерпи.

– Я... я кр-ут, д-да?

– Ты нереален.
– По щекам друга текут слезы. Но он улыбается и продолжает перевязывать раны.

Впервые вижу его слезы. Глупо. Я ведь цел. Мне почти не больно. Две руки, две ноги. А я боялся, что мне все же что-то оторвут. Рядом валяется его сотовый. Включен. Видимо, вызвал скорую.

– Сл-ав...

– Молчи, Влад. Молчи. Просто не отрубайся, ладно? Они сейчас приедут. Потерпи, хорошо?

– Ш...

– Что?

– Шшш...

– Влад. Влад!

Поднимаю тяжёлые веки и довожу мысль до конца.

– Шт-а-ны о-день, прид-дурок. Ин-наче т-тебя в ду-рку за-берут.

Он смеется. Тихо, немного с истерикой, сжимая мою руку и обещая одеть штаны, куртку и все остальное, если я обещаю перестать его так пугать.

Ну... мне не сложно. Но это потом. Нет сил. Боль... словно огромная стометровая волна наконец-то накрывает разум. И так хорошо, что следом за ней идет темнота глубокого обморока. Как наркоз. А иначе я бы просто не выдержал.

Пятница 23 января

12:53

Медленно открываю глаза. Очень медленно. Так... что у меня болит? Пытаюсь пошевелиться и понимаю, что это далеко не самая удачная мысль в моей жизни. Ибо болело все.

Где я? Капельница, когда-то белый потолок, старый телевизор напротив и железная узкая койка, на которой покоится мое бренное тело. Нога загипсована от колена до лодыжки. Ну, хоть не до пояса. Интересно, насколько все плохо? Я весь в бинтах. Чувствую себя Франкенштейном, а точнее его созданием, впервые открывшем глаза и недоуменно изучающим собственное тело.

– Так он сможет или не сможет ходить?

Голоса. Поворачиваю голову. Они раздаются из-за двери. Славу я узнал сразу. Видимо, разговаривает с хирургом.

– Сможет. Но не сразу. Трещины глубокие - должны срастись.

– А укусы?

– Не знаю что это были за бомжи. По мне, так форменные людоеды. Вы хоть скажите на какой станции метро нашли своего друга. Я туда ни сам не поеду, ни родных не пущу. Пара фоток вашего пациента уже обвалила интернет. Мне предложили писать диссертацию, если найду еще хотя бы пятерых. Кстати, а там больше никто не валялся? Если найдете - срочно ко мне. Даже если будет труп. Не важно.

– Доктор, я еще раз спрашиваю: когда его выпишут?

– Нужен курс антибиотиков. Недели две пусть поваляется. Правда, палата платная.

– Не проблема.

Блин, опять он деньгами сорит.

– Верю. Но все же. Если передумаете - есть пара коек в общей палате.

– Я хочу в общую!
– голоса затихли. Меня услышали. Вот и хорошо. Ибо нефиг! И так на одной пицце живем.

Дверь открылась, вошел Славка. Выглядел он неплохо. Костюм, стрижка. Прямо бизнесмен, а не киллер из подворотни. Бледный только больно и с синяками под глазами. Бессонница, что ли, замучила.