Дневник заштатной звезды
Шрифт:
– Эй, Питер, давай-ка заноси сюда свою задницу.
Это Макс вызывал меня из своего кабинета. Толкнув тяжелую деревянную дверь, я вошел внутрь.
– Питер.
– Саймон, – прошипел я сквозь зубы.
– Какая разница…
Вот он, тот момент, когда я скажу Максу Голински, что он не кто иной, как сволочь, грубиян и садист.
– Звонили из передачи «Утренний кофе с Майком и Сью»…
Вот он, тот момент, когда я скажу, чтобы он засунул свое сраное агентство себе в задницу.
– …они
Вот он, тот момент, когда я перегнулся через стол и расцеловал его.
25 апреля
Через две недели приступаю к работе в «Утреннем кофе». Контракт на три месяца, без эксклюзива, работа по два дня в неделю, 450 фунтов за день. Моя задача – быть «на натуре» и брать интервью у звезд шоу-бизнеса. Кроме того, я должен вести «живые» врезки в программу.
Вот он, мой счастливый шанс. Я буду появляться в популярной дневной передаче на сетевом ТВ дважды в неделю в течение как минимум трех ближайших месяцев. Кто знает, чем это все закончится?
Вдруг сообразил, что для Тони Добсона это закончилось телеаукционом «Раз, два, три – продано».
Интересно, будет ли смотреть это мой отец?
26 апреля
Мими Лоусон торчала сегодня утром на улице, напротив моей квартиры. Два часа она просидела на скамейке, не сводя глаз с моего окна.
Кажется, начинаю ее бояться.
27 апреля
Я определенно поднялся на одну ступеньку лестницы под названием «шоу-бизнес». Сегодня позвонил Макс и спросил, не смогу ли я заскочить к нему в офис: надо подписать контракт с «Утренним кофе», так как он им срочно понадобился. Он не попросил Жуткую Бабс позвонить мне, он позвонил сам.
Мне не хотелось рисковать с «Ринго», и я решил поехать на метро. По дороге я остановился у газетного киоска и купил пару сигар «Кохиба», [17] готовясь отпраздновать событие. Я был уверен: Макс – любитель таких вещей.
17
Душистые кубинские сигары, любимый сорт Фиделя Кастро.
Метро я терпеть не мог и в лучшие времена, сегодня же там было просто не продохнуть. Мне кажется, люди даже не представляют, какая это мука для знаменитости – ездить в общественном транспорте. И дело тут вовсе не в том, что все глазеют, подталкивают локтем соседей, тычут в тебя пальцем и хихикают. Расстраивает меня совсем не это. Настоящим параноиком я становлюсь, когда ничего такого не происходит. Люди просто сидят, уставившись в свои книжки, или пялятся в окно: так, будто никогда в жизни меня не видели. Неужели народ вообще перестал смотреть телевизор?
Правда, один человек меня все-таки
– Это ведь ты тот парень из телика, да? – прогрохотал он.
Несколько пассажиров оторвались от своих газет.
– Верно, – ответил я, напуская на лицо наилучшее из выражений типа «я всего лишь обычный парень, едущий по своим делам».
Любопытных взглядов стало чуть больше. Я был рад, что не пожалел времени на одежду (ярко-красная гавайская рубашка с языками пламени и брюки цвета зеленого лайма). Человек с кошмарными зубами протянул мятую сигаретную пачку.
– Вот, – проревел он. – Подпиши, а? Будь другом.
– Запросто, – скромно ответил я.
Взяв пачку, я приготовился поставить свой росчерк.
– Обожаю твое шоу, – прокричал он. – Как, говоришь, оно называется?
Теперь на меня смотрел весь вагон. Народ начал перешептываться. Я обратил внимание на симпатичную девушку с длинными светлыми волосами, сидевшую в самом дальнем конце. Все это время она изучала схему метро, но теперь явно заинтересовалась мной.
– «Саймон говорит».
Я постарался придать голосу оттенок невозмутимости: так, словно подобное происходит по сто раз на дню.
Человек явно выглядел озадаченным.
– Чё?
– «Саймон говорит», – повторил я. На сей раз чуть громче: так, чтобы услышала блондинка.
Человек продолжал тупо пялиться.
– «Саймон говорит: "Телеигра, где вы делаете то, что я вам скажу, а не то, что вы хотите!"».
Теперь я всецело играл на публику, сверкая на весь вагон своей неотразимой шоу-бизнесовской улыбкой. А блондинке даже нахально подмигнул.
– Извини, приятель. – Мужчина вырвал у меня из рук пачку, которую я так и не успел подписать. – Я думал, ты один из «Братьев Чакл».
В вагоне повисла тишина.
Через секунду все вернулись к своим газетам, а хорошенькая блондинка – к изучению схемы метро. Я даже слышал, как кто-то неодобрительно зацокал.
Всё, больше я в общественный транспорт – ни ногой.
Сегодня Жуткая Бабс была со мной очень любезна, что лишний раз доказывает – я на подъеме. Она позволила мне сесть на кожаный диван, предложила чаю и даже шепнула по секрету, что Макс беседует с новым клиентом. На самом деле эстрадники терпеть не могут, когда их агенты берут новых клиентов: такое ощущение, будто агент тебе изменяет.
Мне кажется, все эстрадные агентства пользуются одной и той же трехуровневой системой клиентуры. На самом верху стоят «Добытчики», т. е. звезды, которые вправе требовать огромные гонорары и занимают завидное положение, позволяющее покапризничать при выборе работы. Посередине находятся «Работяги», т. е. эстрадные артисты, к которым популярность пришла не так давно: у таких всегда будет работа, просто им пока еще не удалось добиться настоящего успеха. И наконец, в самом низу подвизаются «Свежие Таланты», т. е. вся эта шушера с задатками. Возможно, когда-нибудь они и станут «Работягами», а если очень повезет, то даже «Добытчиками».