Дневник Жеребцовой Полины
Шрифт:
Я упала в обморок в очереди за кашей. Мне стало плохо с сердцем.
Меня долго никто не мог привести в чувство. Случайно рядом оказалась врач. Эта женщина кричала:
— Пульс уходит. Мы теряем ее!
Спас меня русский военный, водитель-водовоз.
Он сбросил огромную цистерну на землю. Возмущенно заорали очередные. Питьевая вода — дефицит. Жители пришли издалека. Но водовоз не слушал людей. Он быстро затащил меня в кабину машины.
Мама
В суматохе, поднявшейся вокруг меня, неприметный молодой чеченец своей кровью на белой тряпке изобразил красный крест! Мама выставила «флаг» в окно.
Отчаянно сигналя, минуя все блокпосты, русский военный домчал нас до госпиталя!
Врачи успели. Вернули меня маме и планете Земля.
Царевна.
14 мая 2000
Маша сообщила: с ней начали здороваться! Соседи по улице передали со своими детьми угощение! Вот как! Значит, наш «номер» прошел.
15 мая 2000
Мы сдали алюминий на 50 р.!
Дожди! Бесконечно серые и тусклые дни.
Стихи из старой тетради, найденной во дворе:
Уж ласточки, кружась, над крышей щебетали,
Красуется, идет нарядная Весна!
Порою входит так в дом скорби и печали
В цветах красавица, надменна и пышна.
Как праздничный мне лик весны теперь несносен!
Как грустно без тебя дерев зеленый вид!
И мыслю я: когда ж на них повеет осень?
И сыпля желтый лист, нас вновь соединит?
Автора не знаю.
Аладдин! Эти строки о нас. Я жду.
Будур.
22 мая 2000
Мы с мамой торгуем. Вчера пришли вести от Аладдина. 10 июня обещает приехать.
Братья Борзовы дома. Это они принесли новости. Их старушка-мама привезла себе котенка, маленького! Он рыжий.
Я иду в сады за ягодами и фруктами, хотя там могут быть растяжки. А что делать? Хочется есть!
Твоя хозяйка, Дневник.
30 мая 2000
Привет!
Снился легендарный корабль «Титаник», и не зря! Я встретила на рынке родственницу Кусум! Ее старую тетку. Она сразу стала предлагать выйти замуж за ее сына Абдулу.
Я записала адрес.
Но главное, я узнала горькую весть: сын Кусум погиб на войне! Дауд! Ему был 21 год!
Дал геч Дойла цун!*
Случилось это зимой.
И я вспомнила! Однажды, зимней ночью я проснулась. Пищали и жались ко мне от холода крысы. Я зажгла свечу, но они уже не боялись света. И лезли ко мне поближе, чтобы согреться. В конце концов, я перестала их гонять, и они затихли в ногах. Вдруг почувствовала толчок. Открыла глаза. А рядом со мною — призрак. Я не спала и видела его! Высокий человек в белом плаще. Свое лицо он старательно прятал за капюшоном:
— Я пришел прощаться к тебе. Не хочу пугать! Меня сильно ранили. — сказал он. — Я пришел последний раз взглянуть на тебя.
— Когда Дауд погиб по времени? — спросила я родственницу — Перед Новым годом или после него?
— День не знаю! — уклончиво ответила родственница Кусум. — Но ранение было в шею и в голову, даже матери не дали посмотреть — настолько обезобразилось тело.
Будур.
4 июня 2000
Были у Кусум. Вернее, у ее старой больной мамы и у младшей сестры.
Получилось странно: мы постучали, кто-то подошел к входной двери! Затем легкими шажками убежал. Минут через пять к нам вышла младшая сестра Кусум с чудным ребенком на руках. Мы уже знали — это ее дочь. Она родилась в январе 2000 года! Под обстрелом!
Девочку назвали восточным именем Райсояна.
Сестра Кусум нервничала, особенно когда говорила со мной, но пригласила нас в дом. Подала чай. У нее странно дергалось лицо. Сказала, что Кусум и Аладдин счастливы. Скоро у них родится ребенок! Смерть своего племянника Дауда она подтвердила.
Большой, богатый дом! Только странно: у ее умирающей матери нет простого лекарства от головной боли.
Я пожалела умирающую бабушку. Посидела рядом. Сделала легкий массаж.
Мы попросили, чтобы Кусум пришла к нам. Несмотря ни на что, мы будем рады встрече!
Аладдин! Не трусь! Растолкуй правду! Мы поймем.
Только не исчезай бесследно из нашей жизни!
На самом деле я так устала от вранья, всеобщего и всеобъемлющего, что спасаюсь только стихами.
Я от жизни смертельно устал,
Ничего от нее не приемлю,
Но люблю свою бедную землю,